Хёль

что бы ни было здесь, в этой комнате, я высекаю плавно линии букв и имя твое с заглавной. холодные строки струятся на лист, как ливни. хочешь спасти нас?
так действуй!
так говори мне!
чувства переливай в слова, складывай в текст и пой их.
так было бы лучше, поверь мне, для нас обоих.

Великая Гретта садится пить сладкий чай с соленой соломкой.
Тогда она и вспоминает все свои прошлые судьбы. Каждая соломинка - жизнь. Каждый глоток сладкого напитка растворяет печаль.
Гретта помнит себя и рыбой, и кошкой, и птицей. Каждая судьба - разные глаза. Еще глоток - еще одно воспоминание. Когда ее очи становятся лисьими, Гретта седеет и земной шар чуть сходит со своей оси. На секунду, на мгновение. Льды заходят на льды, циклы жизни меняют направления, дети взрослеют и разлетаются кто куда, а моряки забывают имена своих жен. Навсегда?
Гретта делает еще один глоток сладкого чая и становится Настоящей.
Мир в ее стакане снова движется по оси.

Я же - случайно цел. Славлю пустое небо, глоткой лучи ловлю, плавлю словами сталь.
Ты говоришь -
война - сущность людского хлеба.
Я говорю -
прости.
Я говорю -
устал.
Ты говоришь - борьба с болью в одно дыханье, сладость последних звёзд, запах святых побед.
Силясь сдержать свой крик в тяжести оправданий,
я отвечаю -
нет.
Я отвечаю - нет. Слышишь, как воет память, желчь собирая в гарь, желчь превращая в сны. Мой первобытный страх в чёрных окопах замер, полных гниющих тел, грязных и смоляных.
Там - красный смех и смерть, радость за тех, кто живы, там - в пустоте из тьмы
светят
её глаза.
Я выключаю свет.
Я
говорю -
молчи.

...я никогда тебя не покину,
мой грех,
мой голод и яд,
мой свет.
И поцелуи в огонь бросая, согреюсь дымом горячих труб, ты вновь шагаешь за мной босая, я вновь заносчив, спесив и груб, но в каждом вдохе здесь рельсы гнутся, а воздух горек, тяжёл и тих,
и очень страшно вдруг обернуться -
тебя
средь города
не найти.
А руки снова усеял дрожью, и голос звонкой бренчит струной.
- Я сяду рядом.
[останусь]
Можно?
Вагон не мчится. Вагон пустой.
"Не прислоняться".
Гляди сквозь строчки.
Не смей закрыться за мной дверьми,
и здесь, в метро,
как последней ночью
меня,
пожалуйста,
обними.

(с) Фонарям тепло.
Почти целиком. Только начало потерялось.

перемены невидимы.
обнимаю за плечи.
- холодно и темно?
ты глаза опускаешь, лживо ответишь:
- да.
и отпрянешь чужая.
- он не любил тебя?
не ища оправданий, смело прошепчешь:
- нет.
и иллюзия рухнет - молодость и стихи, километры признаний, общая боль и быт, потаённое счастье.
через твои духи я услышал вкус ртути. будучи слеп и сбит, промолчу и останусь, словно другого нет, на остывшей постели, полной горячих снов, а под утро уеду, дымом залив рассвет, ощущая свободу с привкусом стертых слов, и оставлю там юность - снегу и ноябрю, пусть здесь память и чувства синим огнём горят. закурив по привычке, мысленно повторю:
перемены незримы -
виден твой мёртвый взгляд.

Сколько здесь, двенадцать, одиннадцать миллионов?
В тесноте – не в обиде, но кто-то уйдёт обиженным.
Дети города спят. Но у каждого из эмбрионов
содержание счастья в крови, к сожаленью, понижено.
Если ты не участвуешь в гонке на выживание,
на тебе ставят крест. Ты изгой. «Отстающий в развитии».
И плевать, что насмарку какие угодно старания –
через год всё равно терапия солями лития,
через год всё равно: "Я устал, обогрей, накорми и раздень меня.
Я так вымотан. Сутки просплю или даже до самой весны"

Дети города ждут. Ждут тепла, перемен, своего дня рождения.
Дети города спят. Пусть им снятся спокойные сны.

Успокойся, бэйби, все у тебя будет,
потерпи еще двенадцать-тринадцать глав.
Говорили битлы, nah-nah, попытайся, Джуди,
а они-то знали: all, that you need, is love.

Хочешь байк? Ага, хромированный, шикарный?
Или книги, много-много хороших книг.
Если надо, даже мелочи из пекарни.
Пожелаешь-ночь, вагоны и проводник.

Возвращение. Война. В темноте и гуле
настоящее доверие, вера, путь.

Не печалься, девочка. Все еще очень будет,
только ты сама, пожалуйста, очень будь.

Арчет. Целиком, в виде исключения. А ещё для ободрения меня самой, потому что с парнем мы всё таки поссорились. Обидно.

можжевельника пара ягод да иголок колючих ворох, чабреца и лаванды запах.
спит невинно уставший город. посылает фонарь сигналы, отвечает мерцаньем космос.
ленты были так ярко алы – расплетаешь ржаные косы. мыши в клетках белесой стаей. смотришь долго в окно на запад. сквозняком через щель, –
невесомая, словно звезды, и печальная, как затменье, на любимый свой перекресток. начинаешь свое ты пенье о лугах, где медовы вёсны, о степях, что лежат просторно. город дышит во сне и верит твоей песне о речках горных, о соцветиях трав и белках. сны ложатся под ноты мягко, предрассветною дымкой таешь. снова – дома. кофе в турке, как зелье, варишь и, подкрашивая ресницы, в зеркалах видишь рябь и тени.

"Собирай лисиц своих гарнизон,
Станем с иноземцами говорить..."-
Так принёс мне ветер в холодный сон
Из глуши окраинной зов горы.
Я проснулся затемно, чуть дыша.
Вышел на балкон из-за штор-кулис.
За хвостом обыденного Ковша
Мне светило с неба Созвездье Лис.
Шесть малюток-звёздочек, и одна
Чуть вдали, заметнее и крупней.
Если на границе идёт война -
Только трус не выйдет навстречу к ней.
Или тот, чья боль внутри горяча.
Этот пламень в сердце моём остёр.
У меня есть справка от ветврача!..
А ещё есть младшие шесть сестёр,
И одна сестра любит вешний снег,
А другая пишет стихи в тетрадь,
А у третьей рыжий пушистый мех
Стоит ли мне дальше перечислять?
Я смотрю на небо. Седеет ночь.

Хельта

Ночь укрыла пологом наш дом:
Легкой и прозрачной тишиной.
Реку затянуло толстым льдом,
И залив стоит совсем смурной.
Мы живем на разных полюсах
И ночуем где-то невпопад,
Мы как стрелки в сломанных часах:
Рядом, но не сходимся. Ты рад,
Я надеюсь, счастлив и здоров?
Как и прежде веруешь в людей?
Я толкую смыслы вещих снов
И стремлюсь казаться веселей.
Ты прости, что снова тереблю
Дум твоих немыслимую вязь.
Просто я свожу счета к нулю,
Опасаясь, что исчезнет связь.

Процент сумасшедших в нашей квартире
Увеличится, если ты не придешь.
И весна-не весна, если ты позабыла
Свой город дождей, этот садик и дом.
В коммунальной квартире-
Содом и Гоморра:
Кошки рожают, дети орут,
И посудой гремят соседские монстры,
Курят, курят и счастье куют.
Но я понимаю, что все тебе это
Давно надоело, и больше, чем жить.
Что нет пустоты, есть отсутствие веры,
Что нет нелюбви, есть присутствие лжи.
А март своим безразборчивым бредом
Уложит в свой грунт тела молодых,
Да так, чтоб не смог реаниматор
В искусстве своем сам себя превзойти.
И что из того, что расторгнуты связи?
И что из того, что молчат провода?
И я разделяю все случаи жизни
На что было до и после тебя.

Весна

Морю не стать горше, мой драгоценный друг.

Здесь два светила небо тянут на парусах.
Дно покрывают звёзды. Но не хватает рук
выловить все, чтобы бисером нанизать
на плавники – спрятать хвост в чешуе рыбьей.

Знаешь, нам запрещают быть у большой земли.

В гавани, видно, праздник. Реет на мачте вымпел
красный…
Нам приказали сталкивать корабли
с золотом и шелками прямо к гряде рифов.

Я никогда, друг мой – веришь ли? – никогда
голосом не манила и не слагала рифмы,
не напускала чары, не применяла дар...

Что мне бутылки рома, горы пустых стекляшек?!
...

Мне снились окна, мне снились парты,
Мне снились замковые руины,
Борьба за власть разноцветных партий,
И ты был рядом, и сон был длинный.

Мне снился шелк и мне снился шепот,
Мне снился полог и одеяло.
И кто-то мимо меня прошел там,
Сказав, что я тебя потеряла.

Была метель, и на бурых скалах,
Я, разбивая молчаньем ребра,
Почти на ощупь тебя искала.
Но мне сказали, что ты стал мертвым.

Не будешь другом. Не будем вместе.
Не прокричишь через всех "Иди ко мне".
Я целовала тебя, как перстень,
На обеленной руке понтифика.

И слезы были бы компромиссом,
Сон становился прямым, как дуло.
Ты умер. Спать не имело смысла.
И я проснулась.

Знаменосец Ира. Не менее чудесная, чем Арчет.

Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.

Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

"Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.

Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала седой".

Трубку свою на камине нашел
И на работу ночную ушел.

Дочку мою я сейчас разбужу,
В серые глазки ее погляжу.

А за окном шелестят тополя:
"Нет на земле твоего короля..."

Анна Ахматова

Как же это восхитительно. Его можно читать очень, и очень долго.

Ты знаешь, сколько мне лет, и я за это плачу
А если нужно сказать, то я скажу, не смолчу
Ты не изменишь меня
Не прикрывайся ничем, когда ты спишь не со мной
И делай пасы другим, но у меня за спиной
Ты не обидишь меня

Годы. Реки. Люди. Пароходы
За тобой
Сердце в небо, стану смелой
За тобой

Жалей других для меня побереги свою злость
Не можешь - так уходи, искалось, но не сбылось
Я не забуду тебя

Годы. Реки. Люди. Пароходы
За тобой
Сердце в небо, стану смелой
За тобой

Услышу плеск в камышах, увижу чьи-то следы
Не дотяну до воды, не дотяну до воды

Годы. Реки. Люди. Пароходы
За тобой
Сердце в небо, стану смелой
За тобой

Параходы.Кидала сюда уже, но не текстом. Мяу.

Сажа черна, а правда бела
В руки мои вода не текла,
Огонь не горел в ладонях моих,
Но выпал снег и ветер утих.

А снег наверное тоже бел.
А ты замерз и совсем не пел.
А снег растает завтра, завтра к утру
И съели пса моего на пиру.

На угол клетчатого платка
Вяжу для памяти два узелка.
В ладонях моих ни воды, ни огня,
Тебе и без них не забыть меня.

Наша чашка в углу стола,
Она, как правда, пуста и бела.
И оба мы знаем будут пиры,
Будет любовь и будут дары.

Не доверяли себе тела,
А я для нас тепло берегла.
Волосы гребнем на сто дорог.
Я завяжу еще узелок.

...

Что увидала - не отдала,
Сажа черна а правда бела.
Твой синий взгляд в мартовский дым -
Вот, что стоит за словом моим.
(с)Канцлер Ги

Просто осенью эта тоска сильней
И, как водится, без причин.
Лис выходит из леса на свет огней.
- Я хочу, чтоб ты меня приручил.
Рыжим пламенем, тёплым огнём, песком,
Вихрем листьев над осевой...
Неспокойная осень гнетёт тоской,
Заметая пути домой.
И не помня уже ни имён, ни лиц
Тех, оставшихся далеко,
Посерьёзневший с возрастом Маленький принц
Включает сияющий дальний свет
И сильнее жмёт на педаль...
Лис ступает на тёплый асфальт, вослед
Ветер листья уносит вдаль,
В чьи-то сны,
В напоённые солнцем сны,
Превращая их флёр в кошмар.
И у лиса в глазах пляшут две луны -
Отражения встречных фар.
"Мы в ответе за тех, кого мы приручили,
И за тех, кто нас приручит".

Не целиком. Лучше найдите целый.

В феврале не достанешь чернил, не плачь
Раз настал–не отступит, придётся признать родство
Сгруппируйся в прыжке и оттачивай зубы и мастерство
По причине критических неудач под ногами земля ожидаемо сходит с курса
В этом городе смог. Это место не для экскурсий,
пребывание в нём непременно осудит врач,
но невзрачный пейзаж с другой стороны зрачка
всё же лучше,
чем вид из окна областной больницы
Сочинитель устал, изменил имена и лица,
побледневшей рукой дотронулся до смычка
От присутствия нот осязаемым станет воздух
Одинокий старик с непривычки протрёт глаза
На больничную стену небрежно прибиты звёзды,
там, под звёздами, мир был когда-то создан,
не пытайся поймать аккорд, уже слишком поздно

Совесть моя, ты растёшь, а я-то
Всё не взрослею, должно быть, - поздно
Башенки строю из рафинада.
В мире и так до черта серьёзных!

От первого символа по витражам оконным расходятся нити, сети и прочий хлам. Через стекло я вижу в небе драконов. Драконы рвут законы напополам. Я часто вижу людей, которые не отсюда. Если честно, и "люди"-то не совсем. Временами у них из глаз пробивает чудо, и если большое-это заметно всем. Оборотни, лешие и вампиры,единороги, ведьмы и маги роз,—кто вас бросил в этом обычном мире, зачем подкинул за кулисы Шекспиру, чего вас Оберон еще не унес? Волшебницы работают по кафешкам, жрицы баристами трудятся — ритуал.
Этот мальчик,—маленький, но дракон. Хочется крикнуть: ну парень, какого фига? Да как же ты не летаешь, а пишешь фики? Ты можешь летать, ведь это тебе легко!
Если ты ДРАКОН, сука, ЛЕТАЙ.

Обидно. Места мало - стихи не влезают. И я даже понимаю, зачем так сделанно. Но всё равно обидно. Мяу.
В нескольких постах их публиковать что ли?..
А ещё я так до сих пор и не определилась, что я больше хочу сюда писать. Жаловаться на жизнь или стихи любимые кидать? Свои по-любому кидать не буду, ибо моя светлая мечта о книжке всё ещё жива, а здесь они потеряют моё авторство. Вот так вот. А пока пусть будет Арчет.

Мне все проблемы в мире по плечу,
Я счастлив и свободен, словно птица!
Я вырасту - и стану Пикачу!
И папа с мамой будут мной гордиться...

Может ещё музычку сюда?
________________________________
Ночные Снайперы - Параходы

У нас все настолько отлично,
Что нам даже боги не верят –
Надеясь застукать с поличным,
Заходят в открытые двери
И смотрят с прищуром, лукаво,
Как будто все тайны известны.
Мы молча им варим какао
И тащим за шкирку из бездны,
Куда они снова попали
...
Они безымянны и вечны.
Я снова посеяла паспорт.
Их жизнь – это знак «бесконечность».
Ты встрепан и чуточку заспан.
Они до безумья циничны.
У нас в пальцах счастье хохочет
И все безнадежно отлично.
Они нам завидуют. Очень.

Коротко о том, как меняется человеческое настроение. Одно единственное событие и мне уже не хочется убивать всех и вся. Забавно, да?..

Ветер
Ярость молний, стойкость скал
Ветер
Крики чаек, пенный вал
Ветер
Четверых Один призвал
Ветер

Скалы
Лед и Пепел, с гор обвал
Скалы
Миг и вечность, штиль и шквал
Скалы
Четверых Один призвал
Скалы
Молния
Сквозь расколотый кристалл
Молния
Эшафот и тронный зал
Молния
Четверых Один призвал
Молния

Волны
Правда стали, ложь зеркал
Волны
Одиночества оскал
Волны
Четверых Один призвал
Волны

Сердце
Древней кровью вечер ал
Сердце
Век богов ничтожно мал
Сердце
Четверым Один отдал
Сердце

Слова Повелителей. Отблески Этерны(с)
Это только первые куплеты. Залипаю на эту штуку весь вечер. Вообще, думаю, что здесь в основном стихи буду годные.