Litost

Я точно знаю,
Где самое красивое небо.

Самое красивое небо
Под твоими ресницами

И я начинал играть роль «нормального мальчишки», к которой мое сердце вовсе не лежало. Примерно тогда я понял одну вещь: когда я являю окружающим свою подлинную суть, они почитают это лицедейством, когда же я разыгрываю перед ними спектакль, люди считают, что я веду себя естественно.

Почему все должны быть такими одинокими? Почему это необходимо? Быть таким одиноким? Столько людей живёт в этом мире, каждый из нас что-то жадно ищет в другом человеке, и всё равно мы остаёмся такими же бесконечно далёкими, оторванными друг от друга. Почему так должно быть? Ради чего? Может, наша планета вращается, подпитываясь людским одиночеством?

Я слишком замкнут, утверждала она, никогда нельзя понять, что у меня на уме, а по утрам я, бывает, просыпаюсь с таким взглядом, что ей просто страшно.

Мучительно о тебе не думать.

Мы не можем выбирать, чего нам хочется, а чего нет, вот она — неприглядная, тоскливая правда. Иногда мы хотим того, чего хотим, зная даже, что это-то нас и прикончит.

Почему люди так ослеплены своей жестокостью?

Если бы ты была песней, я бы изъял тебя как правообладатель.

Ненависть — это кислота, которая разъедает душу; все равно — ненавидишь ли сам или испытываешь ненависть другого.

Меня трудновато привести в восторг. Мне было наплевать. Мне не нравился Нью-Йорк. Мне не нравился Голливуд. Мне не нравилась рок-музыка. Мне вообще ничего не нравилось. Возможно, я боялся. Вот в чем дело — я боялся. Мне хотелось сидеть в одиночестве в комнате с задернутыми шторами. Вот от чего я тащился. Я придурок. Я ненормальный.

Мои руки связаны моими же руками.

Мы получаем многое тогда, когда оно нам уже не нужно.

Я бы не любил бы тебя так сильно, если бы тебе не надо было бы жаловаться и не о чем сожалеть. Я не люблю правых, не падавших, не оступившихся. Их добродетель мертва и малоценна, красота жизни не открылась им.

Бывают дни, когда люди вселяют в меня отвращение. Но случается и наоборот.

А я боюсь тебя любить, — продолжал он. Ты опять станешь меня мучить.

Я искал друга, искал свое подобие, искал, но не находил.

Недолго горел костер в вашем сердце, недолго сверкали искры в глазах.

Тот, кто действительно ненавидит себя, не может любить, он не может довериться другому человеку.

Мы живём в трудное время. Ну в смысле, не только мы, остальные тоже.

Самое лучшее, пожалуй, — огромная крыша, с которой виден весь мир.

Социальное исключение.

Если вам кажется, что судьба обращается с вами грубо и немилосердно, это вовсе не значит, что вам желают зла. Просто вы заняли неудобную для нее позицию.

Любовь почти всегда сильнее ненависти, зато страх почти всегда сильнее любви.

Любить следует путь, а не грядущий конечный пункт, чем бы он ни был.

По-моему, мы психи.