маковый.

Не продержалась и недели, если правильно помню. Слишком много людей, что мнили себя хер знает кем. Слишком паршивый коллектив из мудачья. К половой тряпке там относились лучше, чем к новеньким, и жаль, что я не узнала об этом раньше.
От звонков матери меня начинало трясти, от разговоров с ней хотелось вскрыться. Женщина, никогда не уважающая меня, раскидывалась желчью как могла, постоянно повторяя "отказываюсь".
Я была бы только рада. О чём и поспешила ей сообщить после очередного броска этого мячика, что неожиданно отскочил ей обратно в руки. "У тебя есть сын, он лапочка, вот и забудь, что есть в твоей семье ещё один урод, будь так добра, и иди нахер".

LP так то тащит.
Вроде ведь ничего не предвещало беды. Думала, что это моё обычное состояние. Подавленность, апатия, раздражительность. Пока в один из дней по дороге на учёбу меня на прорвало. Как снег в моём городе сегодня. Так же резко, давяще и надолго. Я помню, как меня проебало, зашкерилась в каком-то закоулке и закрывала уши, пытаясь подавить приступ, как мне казалось, беспочвенной паники. Тогда меня это напугало. До слёз и рваного дыхания. Потому что никогда такого не было.
Полтора года терпеть долбоёба, пусть и безобидного, но доставляющего неудобства и всякие плюхи. Уйти в академ и выбрать не особо умное решение пойти работать официантом. Сделала только хуже.

Привет F, рада, что узнала о тебе.

☆~

Наверное, впервые за несколько лет я чувствую себя спокойнее.
Мне было примерно шестнадцать, когда мать решила, что творческому дурашке, грезящему когда-нибудь стать писателем, нужно быть юристом. Затёрто до дыр и очевидно. То, что мне это сразу не понравилось.
Два года обучения в родном и ненавистном городе, в котором каждый закоулок с крысами мне был знаком как отпечатки пятерни и заканчивать третий нужно было в другом городе. Я подумала было, ух, свобода. Пока в девятнадцатую весну мне не ударило в голову.