Моргана

Глупо, конечно, так по-детски радоваться снегу, но я ничего не могу с собой поделать.
Сегодняшний снег застал меня врасплох, когда я раздумывала, зайти ли поесть или сразу в квартиру и спать.
Такой тихий и безлюдной парк, такой великолепный снегопад.
Silent night, holy night...
Сразу захотелось Рождество. Не то, о котором пренебрежительно вспоминают после НГ, а настоящее Рождество. Которое воспевается эталоном в католических семьях. Когда дети надеяться на чудо, а родители заранее устают от семейного традиционного ужина. Когда на всего один приём пищи семья становится семьёй.
Рождество, о котором я мечтаю с самого детства.

Бывает такая музыка, которая, играя даже на заднем плане, не привлекая особого внимания, все равно цепляет каким-то непостижимым образом и хорошо еще, если не затянет в свой ритм, не пройдет через каждую клеточку, погружая тебя в тот самый период, в то самое воспоминание, которое привязано к ней самым плотным образом прочной красной нитью.
Делаю историю, фоном стоит самая разнообразная музыка из плейлиста, даже не вслушиваюсь особенно, но все равно, стоило заиграть какой-то давно забытой музыке, как тело расслабилось, в воздухе почудились нотки летнего вечера, когда у меня не было этих проблем, показался мираж обманчивой свободы.
О, как жестоки порой эти аккорды, как жестока бывает память.

О чем вы думаете, глядя в небо? Чувствуете ли вы то же самое, что чувствую я? Ощущаете ли вы свободу?
Именно что свободу. Свободу от мира, обязательств, учебы, пассии, эмоций, чувств, гормонов, от самого себя, в конце концов. Ведь у неба нет этого человечьего бремени, привычки все усложнять, строить стены там, где должны быть мосты. У неба нет навязанных ему принципов, задач и дел, на которые не хочется тратить свое время. У неба есть лишь оно само, да химические элементы, из которых можно сделать дожди и грозу, облака и режущую глаза голубизну озонового слоя.
Это и есть свобода.
Глядя на небо, я на секунду чувствую, что я не касаюсь земли, что меня вовсе нет на ней, но лишь на секунду.