Uranus

Блен, обидно. Осталось две серии глянуть, ибо пока что больше ещё ничего не вышло, а меня в сон очень клонит. Придётся на завтра оставить.

Вместо того, чтобы сейчас смотреть Детройт, я делаю доклады на историю Сибири (господи, зачем она мне вообще?), чтобы завтра их сдать. Как же я уже задолбался искать что-то.

Привет с тёмной стороны.
Кто-нибудь тут хочет стать моим другом?
Хочу, чтобы всё кончилось.
Голоса у меня в голове твердят, что в итоге я умру.

– Как думаешь, что они со мной сделают?
– Не думаю, что придумают что-то новое. Или что-то, что сделает тебе больнее, чем сейчас.

– И всё-таки он очень красивый, океан. На свете нет ничего прекрасней.
– Скучаете по нему?
– Океан стоит увидеть однажды, чтобы потом скучать по нему всю жизнь.

Я чувствую их,
Они чувствуют бешеный голод и манию.
Чтобы удержать их в себе,
Помни главное правило:
Корми демонов по расписанию, не забывай.

Депрессия и одержимость плохо сочетаются,
Я отравлен, моему телу нехорошо.

Я тебе не друг, я тебя не люблю.
Быть может, ненавижу всем сердцем.
Ненавижу твой запах и смех.
Может, ненавижу всё твое семейство.
Но готов ли я перерезать тебе горло за девять нулей на моём счету?
Готов ли я доводить до слёз и ответить на вопрос им "почему?"?
Сколько было дел, столько было мотиваций.
У каждого тут будет аргумент против нас всех.

Жёлтый трамвай дребезжанием улицу будит.
Пахнет весной, моё солнышко.
Счастья не будет.

По его мнению, у человека есть два главных побуждения к заботе и любви - собственность и привязанности.

Что делает человека человеком? Его происхождение? То, как он рождается? Я так не думаю. Всё дело в выборе, который он делает. Не в том, как он начинает, а в том, как он решает все закончить.

Так расскажи о всех тревогах вселенной.
О туманности размером в десять солнечных систем.
Так чисто, искренне и проникновенно,
Но бесконечности нет дела до моих тупых проблем.

Ведь космос не помнит так много историй.
Корабль без пилота,
В котором мы словно фантомы.

Когда так много позади
всего, в особенности - горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство -
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.

Временами, глядя в зеркало, я ненавижу в себе каждую молекулу.

Над тобой одинокий рассвет.
Он единственный может согреть.
В окружении мёртвых людей
На до ужаса плоской земле.

Так хочется не видеть сейчас никого тут.
Одиночество как самая вечная мода,
Как лучший синоним свободы.
И снова лежу на холодном полу без особых на это причин.
Я прошу, не звони.
Я молю, не пиши мне.
Я должен сегодня побыть хоть немного один.
Мне не надо даже на два слова никого.
Ни вторых половин, ни всех за одного.
В четырёх стенах я гоню в три шеи сон.

И я поменял уже тысячный сотовый,
Ведь мне не нужна их забота,
Тем более мне не нужны их заботы.
В этот момент не пойми всё не так
И в ночной тишине хотя бы раз подумай обо мне.

Но не приходи.
Я должен быть один.
Расставить ориентиры вдоль туманного пути.
Нет, не приходи.
Сегодня я один.
Там меня ждут в криокапсуле осознанные сны.

Пустое сердце бьётся ровно,
В руке не дрогнул пистолет.

Теперь чувствую себя виноватым.

Ему не нужно сердце, ведь тогда до него не достанут: не надавишь на то, чего нет. В его груди выжжена дыра, которая рано или поздно зарастёт кривыми рубцами. И они никогда не перестанут болеть.

В голове зима.
Где-то мой последний шанс,
Но я здесь и сейчас.

Ну что, привет, холодный мир.
Мой остров – Атлантида.
Снег тает на весах,
Что подарила мне Фемида.

Я трачу кислород,
Который даже не верну.

Соверши небольшую прогулку по окраине города.
Пересеки трассы,
Где вдали маячит мост, как птица смерти.
Он качается и скрипит.
Эй, парень, ты знаешь, что уже никогда не вернёшься.

— Вам весёлую песню или грустную?
— Грустную.
— Хорошо, но предупреждаю, я разобью вам сердце.
— Оно уже разбито.

Вокруг да около меня
Лишь красивые слова,
Не говорящие вам, кто я.

Всё кому-то подарено, потеряно, продано.
И сердце, кровью облитое, за ужином подано.
Осталась только грязь на дне карманов одежды
И какое-то чувство, что-то вроде надежды.

Время тихо уходит и наивная ложь
К запястью левой руки примеряет свой нож.
Надежда была и осталась напрасной.
Она капает на пол липкой жидкостью красной.

Надежда - самообман, но всё, что у нас есть.
И она ходит по рукам, продавая свою честь.
Эта лживая тварь пыль пускает в глаза,
Исчезая в тот момент, когда она так нужна.

Она будет уходить и возвращаться много раз,
Всегда держа на расстоянии заветный алмаз.
Я без надежды убит, тоской навылет прострелен,
Потому что я надеялся, а не был уверен.

Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня,

поднося, хоть дышу,
зеркало мне ко рту,-
как я переношу
небытие на свету.

Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лёд.
Венозная синева
мрамором отдает.

Смерть придёт и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Это абсурд, враньё:
череп, скелет, коса.
«Смерть придёт, у неё
будут твои глаза».