Школьница

У меня нет друзей.
Точнее, у меня есть один человек, которого я называю другом, и есть человек, которого я могла бы считать им, поскольку он знает обо мне больше любого другого.
Я просто боюсь называть его своим другом.
Я не знаю, каково это - дружить с кем-то достаточно близко. Понятие «лучшие друзья» осталось где-то в школьном детстве, что такое дружба во взрослом мире, я себе даже не представляю.
Для совместных пьянок есть собутыльники, для прогулок - приятели, для доверия и близости - партнеры. Зачем ещё нужны друзья?
Поддержка, какие-то глупости.
Всегда есть кто-то, кто важнее обычных друзей, кто-то, кто ближе и нужнее. И это далеко не всегда друзья.
Что такое друг?

Карма, бессердечная ты...
Если бы люди всю жизнь следовали закону «око за око», мир был бы слеп.
Если бы все те поступки, которые я совершала, вернулись бы ко мне бумерангом, это было бы заслуженно. Я бы отплевывала кровь и яд остаток своей жизни, который не был бы столь длинным, но это было бы заслуженно.
Я изрыгала бы проклятия и желание умереть сию секунду, и это было бы заслуженно.
Я делала много всякого людям. Я причиняла им боль, я наносила им радость, чтобы потом уничтожить их и их улыбки. Я лгала и манипулировала.
Я никогда не была хорошим человеком.
И если однажды это все вернётся мне да даже в оригинальном размере, я не думаю, что я это выдержу.

Я как-то смотрела фильм, где герой был гипертрофированным. Он делал все, чтобы его любила общественность, он был силен, мог сделать все на свете, но он был трусом и эгоистом. Главный злодей оказался куда более положительным персонажем, если честно. Куда более человечным.
Я как-то читала книгу, где расследовалось зверское убийство. И неожиданно убийцей оказался рассказчик. А ведь он казался приятным человеком, уважаемым врачом, и даже то, что вся история была написана от его лица, казалось сближающим фактором, но этого было недостаточно.
Я встречала много отвратительно положительных персонажей, которые были хуже злодеев. И много несчастных отрицательных.
Что тогда есть зло и что добро.

Сейчас модно запрещать себе чувствовать негатив.
С самого детства мать внушала мне, что ненависть - слишком сильное чувство, а злость губительна. Но я не запрещаю себе злиться и ненавидеть.
Например, сейчас я ненавижу тех пьяных парней, что тусуются у меня во дворе. Они включили громко музыку в стиле ретро и теперь перекрикивают её в попытке разговора друг с другом. К ним подъехала машина, и кто-то не менее пьяный убеждает их поехать куда-то далеко.
Если честно, я даже хочу прочесть завтра в новостях о том, как они разбились пьяные. Или насадили друг друга на разбитые горлышки бутылок. Все разом.
Я злая, и я это не скрываю.
И, знаете, я ни о чем не жалею.

Женщины, самые разные, симпатичные и не очень, с выдающейся нижней челюстью, студентка и за 40, на нескольких скамейках по углам коридора. Все в платьях, как одна. Тёплые колготки и ватные штаны.
Мужик, пришедший сюда с женой, уже нашёл себе товарища в другом таком же мужике, и они вместе смеются и что-то обсуждают.
Другой мужчина, тоже с другом, только уже без жены. Видимо, просто такая группа поддержки. На скрининг всей толпой.
Бабушка, случайно перепутавшая 109 и 330 кабинеты, пытается выяснить, где тут первый этаж.
На двери буфета часы работы кабинета гастроэнтеролога. Очень тонкая забота о потребителе.
Разбросанные по подоконнику брошюры о ВИЧ «меня-это-не-касается» инфекции.

Не хочется это признавать, но Сат прав.
Не будь у меня мало-мальски приятной внешности (в том числе симпатичной мордашки), ко мне бы не тянулись люди, что и говорить об отношениях.
Я не милая в общении, я вредная и капризная, я ревнивая и люблю внимание. Это становится понятно с первого же контакта, и это лишь часть того негатива, который я храню в себе.
Свою тьму я прячу за фасадом неуместных шуток и улыбок, смеха без причины и поддержкой других и не стремлюсь показать ее. Потому что тогда люди бы от меня сбегали гораздо чаще. Потому что тогда даже мордашка, какой бы милой она не была, не сможет помочь мне сохранить людей рядом с собой.
Нет никого, кто бы согласился на погружение в эту тьму

To be yours
Что если того самого единственно верного и предначертанного человека не существует?
Люди были рождены, чтобы быть одинокими, и, чтобы избежать этой судьбы, они стали выдумывать сказки о вторых половинках. Но их не существует. Это всего лишь сказки.
Одному человеку никогда не будет соответствовать другой.
Даже с одинаковым опытом, даже с одним характером, с похожей наследственностью, двоим не суждено стать одним целым. Одному не суждено понять другого, ведь все чувства и переживания строго субъективны.
Ты можешь сколь угодно верить и не верить одновременно и все равно ждать чего-то настолько судьбоносного, чуда не произойдёт.
Мы были рождены одинокими. Одинокими и уйдём.

Our love is God
Порой меня добивает то, как люди обесценивают любовь своими словами и действиями.
Они говорят, что любят, что принимают другого, но стоит им увидеть что-то, что не соответствует образу возлюбленного в их голове, их любовь, понимание и все их чувства, о которых они говорили, испаряются. Им ничего не стоит отказаться от "любимого", просто потому что они могут себе это позволить. Любовь и чувства, все те красивые слова перестают иметь хоть какое-то значение.
И это ведь нормально.
Это чистой воды эгоизм, но это ведь нормально, забота о себе или нечто в этом духе.
Это предательство и элементарная невозможность взять на себя ответственность за свою "любовь", выдуманную и эгоистичную

Casual affair
Она спрашивала меня, чего я хочу. И я не могла ответить на этот вопрос.
Чего я хотела, покупая билеты? О чем я думала, сидя в поезде и страшась неизвестного? На что надеялась?
Спустя разговор с Сатом и сутки с собой я поняла, что это не то, что я искала. Это всего лишь случайный роман и совсем не то, что мне было нужно.
Хочу человека, который не испугается моей душевной тьмы и будет рядом. Любовника, любимого, грешника и спасителя. Мужа моей жизни и свет моей души. За прекрасными метафорами обычного человека, который просто сможет быть.
Не случайный, не на одну поездку и одну лишь ночь. Что-то большее.
Будто это возможно.

Не было ни белых обоев, ни черной посуды.
Комната в хостеле на десять, а то и меньше, квадратных метров, огромная мягкая кровать, вешалка, 6 розеток и высокий подоконник. И люстра. Из Икеи. Или мы так думали.
Невнятного цвета обои.
Пустая бутылка вермута, пачки чипсов, сухариков, открытая шоколадка.
Мы не слышали чужие разговоров, и, я надеюсь, никто не слышал наших.
Она много говорила, о своем бывшем, о ее любви, плакала и просила выпить, а затем набрасывалась на меня. Снова в слезы, в алкоголь, и ко мне.
Эти смены настроения были часты и быстры.
Мы слушали ее Славку, выходили по очереди - я на улицу, она из ума.
Какой странный день.

Питер встретил меня снегом и сигаретным дымом на перроне.
В этот раз я даже поспала в поезде, спрятав мобильник под подушку и наушники в уши. И слушала истории пассажиров про внучек и дочерей.
Сат встретил меня пустой кофейней, тёплым пледом и запахом жарящегося кофе. Этот запах чем-то похож на запах арахиса, он надолго въедается в одежду, но мне это даже нравится.
Он встретил меня дружеской беседой и кружкой свежего какао со взбитыми сливками. Все-таки хорошо, что такие места ещё есть на карте города. Места, где пахнет кофе и есть эта атмосфера дружбы.
Места, которые считают вторым или даже первым домом.
Уютно и расслабляюще, то, что мне нужно после такого дня.

Спустя дцать минут.
Вы, спрашивает проводница, с 52?
Я. Сижу наверху и смотрю на неё.
Без белья, уточняет.
Без. И без чемоданов. И воли к жизни.
Зачем еду - не знаю.

В соседнем отделении щебечет ребёнок. Поёт. Что-то там о ветре.
Не мой клиент и ладно.

Хорошо, что из еды только две шоколадки и початая пачка сигарет. Тошнит. От страха или укачало с непривычки - не знаю. Даже пакетика нет.
Зато перекись есть. И бинт эластичный. Расческа на дне.

Выключают свет. Сначала яркий, потом даже приглушённый. Остаётся ничего.
Мужик снизу храпит. Просыпается от храпа соседки, возмущается, тут же переворачивается на другой бок и храпит ещё громче.
Пытается, наверное, воззвать к совести соседки.

22:33
Почти час до отправления
Я стою посреди вестибюля метро, внутри меня растёт страх большим комом.
Единственный раз, когда я сбегала из дома, мне было 8, я последовала за незнакомыми мне детьми. Они воровали диски и жвачки в магазине. Их родители были пьяными. За мной приехал папа на велике. Мы молчали всю дорогу.
22:55
Посадка с 3 платформы. 11 путь. Я стою на платформе, мимо меня проносят чемоданы, а я с детским рюкзаком и двумя свитерами. У меня нет ничего. Зачем я здесь.
23:18
Я набираю сообщения. Рыбу, Осе, хоть кому-нибудь. Комок страха разрастается.
А вдруг я сейчас сбегу отсюда.
Что быстрее тронется - состав или я?
Состав трогается.
Сижу внизу.
Страшно.

Навстречу приключениям
Как-то раз меня позвали на др и я согласилась. Мы провели вместе чудесный вечер, и уходить мне совершенно не хотелось. На следующий день Лю кричал на меня и обзывал тупой и дурой. Он все кричал, а потом сказал, что он волновался. Что если бы я исчезла, он бы даже не знал, где меня искать.
Потому что я рванула к каким-то незнакомцам из интернета праздновать др другого незнакомца.
Просто так. Мне захотелось.
Я вспоминаю этот момент и думаю, что если я сейчас исчезну, то никто и не очухается достаточно быстро, чтобы начать меня искать.
И я думаю, что, наверное, инстинкт самосохранения у меня и правда не работает. Или я действительно дура.
Зато это весело.

Когда у меня спрашивают, как дела, я иногда задумываюсь, а не сказать ли мне правду?
Может, сказать, что последнюю неделю я почти не ем? Или что этой ночью мне снилось, как я застала отца повешенным на кухне? Или что мне больно просыпаться каждое утро с мыслью, что я и сегодня в принципе никому не нужна и было бы лучше, если бы я не проснулась?
Может, не промолчать о том, что последние полгода у меня разбито сердце, и хоть кому-то доверить то, что мне все ещё обидно?
Может, рассказать, что я и сегодня хочу умереть, и вчера хотела, и неделю назад, и это преследует меня уже довольно долго?
Нет, у меня все нормально.
Мало ли какое «нормально» бывает у людей.

Я снова начал слушать Земфиру...
Земфира - это нечто общее, это состояние, понятное каждому. Как настроение - Сплин. Только стоит заикнуться и сразу понятно, как это - сладкие апельсины, альбомы, где рисовали гуашью, друг, без которого грустно. И прости меня, моя любовь. И маме доказано самое главное. Это Земфира, в ней есть что-то общее для всех. Что-то понятное.
Сплин. И сразу понятно, что Невский проспект, что прости за то, что давно остыл, и пластмассовый мир, и ключ, и выхода, конечно, нет.
Интересно, а у иностранцев как? Placebo, Radiohead или Lana del Ray? Какая музыка у них равняется этой тоске и эту тоску нагоняет своими нехитрыми и всем известными мотивами?

Случайные вещи.
Все самое лучшее в жизни происходит с человеком по чистой случайности. Он не может загадать, что сейчас съест самый лучший бургер в своей жизни, это однажды произойдёт само, в самой случайной забегаловке мира, которую потом невозможно будет найти.
Мне кажется, эти "случайные" места волшебные. В них можно купить самую лучшую кофту, которая станет второй кожей, можно найти самую большую кружку, обнаружить самый вкусный обед. А потом искать эти места всю оставшуюся жизнь, даже если на прошлой неделе они точно были здесь. Они исчезают, исполнив своё предназначение.
И найти их потом невозможно. Потому что в этом и есть вся их суть.

Если в этом году не придёт весна, то, знаешь, мне будет плевать.
Если за весной не последует лето.
Если солнце не обрушит на нас свою смертоносную ласку.
Если море не будет тёплым.
Если ветер не принесёт нам соленый запах.
Мне будет все равно, если после зимы начнётся снова осень.
Если вместо новых почек опадёт старая листва, если вместо новой жизни придут серые тучи и нескончаемый дождь.
Мы ждали весну и тепла, ждали лета, чтобы в жару гулять вместе по парку. И считали недели до сессии, руку протяни - и каникулы.
Я не буду жалеть, если осень настанет ещё в марте, а на мой день рождения выпадет снег.
Об этом не стоит жалеть.
Новая весна все равно больше не настанет.

#06

Презумпция невиновности
Раньше я наивно полагала, что все встреченные мной люди не могут быть настолько плохими, насколько они себя описывают. Они могли называть себя тварями и мразями, а я их отговаривала - ну, какие же из них твари.
Для меня все люди были куда лучше, чем их собственное представление о себе.
Теперь я не выношу столь поспешных решений, если не знаю человека хоть немного. Если я не вижу точных опровержений того, что он плохой. Потому что люди вообще-то мрази.
Я не ненавижу их как личностей и не унижаю их достоинства. Это то, чем они являются. И я в том числе.
Теперь это не презумпция невиновности, теперь они все твари, пока не докажут обратного.

У меня есть любимое дело.
Я примерно представляю, чем я буду заниматься после выпуска, и мне это нравится. Мне нравится моя специальность, я с ней знакома и не собираюсь от неё отказываться.
Мне нравится учеба в моем вузе, несмотря на то, что большая часть группы лентяйки, которым это не надо, а преподы порой поражают своим отношением. Мне все равно нравятся предметы и знания, которые я получаю.
Но это не значит, что у меня присутствует дикое желание этим заниматься и нескончаемая мотивация.
Я не всегда хочу учиться и иногда прогуливаю занятия.
Мне нравится то, чем я занимаюсь, но это не значит, что я всегда хочу этим заниматься. Что я не могу от этого отказаться.
Это нормально.

Есть у меня одна активная знакомая, которой только дай тренинг и она найдет тысячу и один повод и возможность его посетить. Она посещает всевозможные кружки, самосовершенствуется и с завидным рвением заглядывает в рот каждому ведущему, будь он бизнесмен или психолог. Она называет это саморазвитием, и это лезет из каждого ее аккаунта.Она делает это не для соцсетей, как можно было бы подумать, а для себя.
Она и на бизнес свой хочет замахнуться. Стартовый капитал? Пфф, кому он нынче нужен.
Ее дикое желание что-то сделать связаны лишь с одним - она не хочет работать на других.
Она не имеет ни малейшего представления, чем она хочет и будет заниматься дальше, но точно не на других.

Как-то раз школьный психолог собрал нас вместе и спросил, если бы мы находились в падающем самолёте и одного парашюта не хватало бы, как бы мы убедили других, что мы достойны шанса на спасение?
Чем могли бы быть полезны?
Если бы настал апокалипсис, я бы предпочла умереть в начале. Потому что я бесполезна.
Я бы предпочла стать зомби, а не охотником, трупом, а не выжившей. Почему?
Мне нет никакого смысла выживать. В условиях естественного отбора с моей тягой к жизни делать нечего.
Я не врач, не повар и не спортсмен, у меня плохая наследственность, чтобы быть ходячим инкубатором. Только лишний баласт.
В падающем самолёте я бы отдала свой парашют другому, даже если бы их оказалось достаточно.

Этот мир так хорош за секунду до взрыва
За день до светило солнце. Оно припекало весь день, так что мы решили поехать в город только ближе к вечеру. Мы проезжали мимо стеклянного отеля, мимо многочисленных туристических лавочек, оставили велосипеды у пристани и пошли гулять по площади.
Мечеть XVIII столетия, кажется, а перед ней лавочки с мороженым и безделушками. Я сфотографировала маму на этом фоне.
Здание вокзала, рыночная площадь, сотня щелчков затвора. Фотографии, фотографии.
Этим фотографиям было суждено стать фотографиями места, куда уже не вернутся люди. Этих мест больше не будет.
Последние фотографии, где все в порядке.
Где они существуют.

#05

На баночке тональника срок годности - до 12.2018, - и я думаю, сколько всего успею до этого срока. Умереть, например.
Такое чувство, что этот год слишком большой для меня и не предвещает ничего хорошего.
Я гадаю по своим рукам: линия жизни на внешней стороне, кот поцарапал, прерывистая и короткая. Маленькие шрамики и ранки.
Я гадаю по синякам и неровностям на лице, как скоро моя печень станет слишком больной.
Я гадаю по выкашливающимся легким, простуда ли это.
Гадаю по красным глазам и сосудам после очередного приступа кашля, как скоро это закончится.
Гадаю, когда наконец смогу уснуть. Когда смогу встать с кровати. Когда мне станет лучше.
Когда закончится этот год, а когда моя жизнь.

We're sick like animals
Иногда бывает, что я боюсь. Это не какие-то абстрактные страхи вроде темноты или смерти. Это страх себя и других.
Люди под влиянием некоторых чувств и гормонов могут совершать странные вещи. Ради интереса. Ради любви. Ради чего угодно.
Они могут забраться в дом к своей жертве, а могут держать ее в своем же подвале и постепенно ломать физически и психологически.
Я боюсь, что это может случиться со мной. Я боюсь, что перестану себя контролировать.
Я боюсь людей, которые себя контролировать не могут. Они проверяют чужие страницы, домогаются и пристают к другим против их воли.
Они пугают своей страстью.
Если такой меня видят другие, черт возьми, плохи мои дела.