Ingwar Grimsson

Как будто всю жизнь готовлюсь к тому, чтобы покинуть оную жизнь, достаточно наследив различным творчеством. Живу ради того момента, который уже не застану, — как чьи-нибудь любопытные глаза добираются до моего наследия, ищут автора и осознают, что его уже нет… Честно сказать, в эпизоды (суб)депрессии, как сейчас, это — одна из немногих фантазий, которая удерживает меня от кое-какого глупого и непоправимого поступка. Хочется как можно глубже поразить этого любопытного некто, пока ещё есть физическая возможность. Какой-то не особо жизнеутверждающий смысл жить, но чем богаты. Коллективные смыслы не вдохновляют, межличностные с расставанием стали недоступны, личностные — ну, выше видно, каковы.

Слушал ранние эпизоды Trappin in Japan от Ryan Celsius (рекламная интеграция и пусть) и пришёл к desperate мысли, что мне не стать водителем грузовика в Японии, чтобы включать эти шедевры во время ночного рейса. Равно как и не стать много кем, великое множество путей заблокированы, предназначены другим, синопсис моей жизни детерминирован моими жизненными решениями. Да, я мог бы постараться и вырваться из течения, но все жизни мне не прожить; а хотелось бы, хотя бы как писателю, материала для. Мне стоически мало нужно от жизни — и малость расстраивает, что и за крохи приходится сражаться. Ну, это эпоха, хаять её было пошлостью в любые времена. Постараюсь сделать хотя бы свою жизнь интересной.

Во сне мне ответила С., мы препирались, как раньше. Невероятно грустный сон, ставший грустным по факту возвращения в действительность. Наверное, я буду повторять как мантру, что она никогда не ответит, и это есть всамделишный конец, повторять с преступным намерением обратить мир против этого верования, ведь он, со своим проклятым законом трансформации, текучести, изменчивости всего сущего, никогда не подводил в плане разрушения моих верований. Вероятно, если я буду убеждать себя в конце достаточно долго, я наконец смирюсь — равновероятно, что смиряться когда-нибудь не придётся.

Есть ли что-либо в жизни мужчины кроме женщины?

Кажется, текущая версия меня в самом деле — неприятный человек. Вживаться в роль не хотелось бы, как и верить в то, что всё волшебным образом может решиться через retrouvailles, счастливое восстановление отношений. Да, я грежу этим и помещаю в это своё счастье, отчуждаю от себя, мы два отдельных существа с моим счастьем, и живёт оно лишь в гипотетической вряд ли сбыточной фантазии. Я всё порвал и уничтожил, я злодей в этой истории, а зло, как водится, остаётся побеждённым. Но всё же пора определяться, кем являться — живым пока что человеком, неидеальным, но волевым и витальным, либо писателем. Последнему простительно быть задницей.

Особенных инсайтов нет, но страшно обидело, что назвали ‘бионегативным’. В моём текущем состоянии это, впрочем, справедливый ярлычок — регрессирую в утробу (зачёркнуто) в положение какого-то просто сгустка камня. Хоть вглубь, бесконечно малое, хоть ввысь, бесконечно большое, перестали меня волновать — жизнь сосредоточилась на неразрешённой и, должно быть, неразрешимой драме этого проклятого расставания. Хотел бы я быть болванчиком без привязанностей, этим последователем риторики сервисов Ясно и Зигмунд, относиться к людям как к говорящему ресурсу, скрывать подлость и малодушие за типа-оптимизмом и профицитным взглядом на жизнь? Да чёрта с два.

Если стану таким — пристрелите.

Мой текст на гранд-дуэль вызвал относительно оживлённое обсуждение на тему, что важнее для писательства — искренность или концепты, сюжет и т.п. К выводу уважаемые коллеги не пришли, предоставлю над этим тоже поразмыслить. Лёг в адекватное время, до полуночи, ощущаю, как сон отличается даже качественно. Понятия не имею, как жить второй день отпуска — всё ещё в майндсете насекомого — наверное, буду весь день читать БШ. Стараюсь не вспоминать, что сегодня четвёртый день без ответа С. на письмо. Хотел поставить будильник на 18.35 — время, когда оно было отправлено — чтобы каждый день вспоминать и печалиться, но передумал. Не хочется превращать эту свою боль в какой-то фарс.

За прошедшие два дня записал ровно семь гитарных каверов (ковров, как я их зову) на различных русских исполнителей, в основном реперов. Нравится метод, который был выбран: за секунд двадцать подобрать аккомпанемент, минута на пропеться, а дальше — читать с экрана ноутбука, записывая голосовое сообщение. Кажется, именно таким — экспромтовым, on-the-spot, неидеальным технически — следует быть пост-барду в частности и метамодерну в целом. Вместо привычной музыки теперь круглосуточно слушаю оные каверы — собственный голос успокаивает, даёт понять, что я всё ещё существую; не выходит подобрать описание точнее. Переезд занял полдня и утомил; надо ещё написать текст на гранд-дуэль. Пить не стану.

Привык эстетизировать, оборачивать в текст всё, до чего дотянется взгляд, но это расставание — особый случай. Прошло преступно мало времени, чтобы судить и загадывать наперёд, но кажется, что вряд ли я отпущу когда-либо эти два с половиной года. Перемалывать жерновами какой-либо терапии не хочется — это моё, глубоко личное, мой заслуженный шрам, и пусть катятся к чёрту все, кто мог бы вытащить стрелу из моего колена, присвоить себе награду. Не ведаю, как жить дальше, хочется вспомнить подростковые протесты и дальше зарастать мхом — назло всем и каждому, назло себе.

‘Может быть, застав меня в настолько бедственном положении, С. сжалится и пойдёт навстречу?’

Гнусная иллюзия, ложь, обман.

Посетил душ за 20 минут до конца дня — мало того, ещё и зубы почистить не побрезговал. Минут сорок помогал выяснять подруге, куда делся её криптовалютный перевод, — оказалось, что был небольшой лаг, и конец истории счастливый. Написал сегодня сюда два с небольшим килознака, которые могли бы оказаться в романе — что-то меня от него нынче отталкивает. Завтра, в первый день отпуска, предстоит два босса быта — помощь знакомой с переездом и стирка. Стоит помнить, что в моих силах сделать свою так называемую 'депрессию' высокофункциональной — дабы не оставаться насекомым, следует вершить человеческие дела, тянуть плуг первородного греха, бороздить почву рутины, совершенствоваться. Но смысл утрачен.

Так за день и не отнёс себя в душ — впрочем, день ещё не завершился. Чувствую, что мне как будто бы к лицу сейчас косплеить бродягу — прямое отражение души. Заглянул сегодня в роман: поправить четыре запятые и добавить две реплики в диалог. Около 18 часов был острый приступ нежелания жить, но, к счастью, прошёл. В подобные моменты раздражает и отвращает всё, не исключая себя, мир кажется досадной ошибкой, чьей-то злорадной шуткой и в целом бессмыслицей. Никакие ratio и pathos от таких минутных Марианских впадин не помогают: главное не предпринимать действий, не лезть к людям с мортидо, позволить ему выплеснуться так. Ещё надо бы сократить курение — стал дышать ментолом чаще, чем воздухом.

Вынес-таки мусор, которому уже исполнилась неделя, — тут же образовался новый. Как говорил Дмитрий Пригов:

'Только вымоешь посуду, глядь, уж новая лежит
Уж какая тут свобода, тут до старости б дожить'

Знаю, что в мои ещё не оконченные formation years говорить про старость — жест фиглярства, равно как знаю, что когда начинаю говорить пафосно и громкими словами — это есть сигнал, что проблема несколько преувеличена. Тем не менее, о знаковой на данный момент проблеме разрыва говорить иначе как громко не получается, да и не хочется. Я словно пытаюсь этими письменами убедить себя в том, что всё — конец. Когда-нибудь взгляну на них, и усмехнусь доброй улыбкой... Покамест хочется лишь спрятаться.

Последний рабочий день перед выпрошенным отпуском. Вообще говоря, работа у меня нынче настолько ленивая, что просить ещё и отпуск — невиданная наглость, однако и от неё следует отдохнуть; отпуск первый за год. День начался с прослушивания различного contemporary crap'a — ремиксов от ноунеймов, kizaru и тому подобного — так что настроение пока себе обеспечил. Стараюсь не погружаться в себя чрезмерно, чтобы не утонуть и не стать пищей плавающих там подличностных хищников. Думаю, как продолжать роман — нехилую часть сюжета в нём занимают взаимоотношения с женщиной, конкретной женщиной, с которой уже конец. Фантазировать не хочется, на имеющихся 122 страницах пока что выжал всё, что мог.

Шестой день не получается убраться в комнате; вероятно, скоро в ней добавится сосед. Разучился, кажется, жить с людьми, и в этом свете воспринимаю грядущее пополнение враждебно. С самого утра размышляю о том, что написал больше трёх сотен текстов разной длины, роман ещё пишется — и я слишком идентифицировался с собой как с писателем, поверил, что мешает жить по-человечески: строить карьеру, ставить цели и пр. Ввязался с тоски в какой-то нелепый краткий летний роман, который завершился на днях — дорога в привычный быт — туда, где омлет по утрам, кофе в парке, прогулки с собакой — мне теперь, должно быть, закрыта навсегда. Скучаю по С. и не запрещаю себе скучать.

До защиты проекта по MLOps осталось 6 дней, из знаний у меня лишь то, как расшифровывается это название. Постановил, что дочитаю Бесконечную Шутку до конца лета неделю назад — и за неделю не прочёл ни строчки, всё так же валандается на 51%. Полтора месяца назад расстался с девушкой, которую любил и люблю, без веских, как сейчас кажется, причин — видеть она меня теперь не хочет. Пятый день не писал роман, который начал в начале лета. Я устал и чувствую, как во мне зарождаются цинизм и мизантропия, люди мнятся поверхностными и равнодушными балбесами, исключительно сами виноватыми в том, что они несчастны. Жалею, что не прочитал Идиота Достоевского. Постараюсь это исправить после БШ.