Школьница

Обострилась эмпатия. Ее приливы погребают мое хладнокровие, здоровый скептицизм, мизантропию и прочие догмы современного человека.
В этот раз не могу держать себя в руках при прочтении дневников последнего императора России - Николая II.
Знаете, он ведь не был ни в чем виноват.
Он был таким же, как и все.
Его не шибко любили в детстве, отдавая предпочтения младшему сыну. Он много пьянствовал в юношестве. Он влюбился до беспамятства в чудеснейшую Аликс и пытался добиться женитьбы на ней всеми возможными способами. Он боялся смерти. У него были свои герои перед глазами, но он не был хуже нас всех.
Ники, Аликс...
И их дети.
Я не знаю, кем нужно быть, чтобы расстрелять всю их семью в одночасье.

В метро рядом со мной примостились два дядечки, солидные с виду, у одного татуировка на руке, у другого старая потрепанная сумка. Я бы дала им лет сто, как минимум. Знаете, есть такие люди, по которым порой сложно понять - здешние они или их срок давно был отмерен не одним тысячелетием. И эти двое явно были из этого теста.
Приветливые, перешучивались с миловидной бабушкой, которая все не желала садиться на уступленное место. Потом ещё перекинулись парой фраз с пожилой женщиной, которая все таки села на это место.
Понизили голоса и стали говорить о новостях.
Мне было интересно их слушать и представлять их именно умудренными столетиями людьми. Которые наблюдают, но со стороны, без интереса.

Даже если я вру, я - единственный человек, которому эта ложь может причинить боль. Потому что всем остальным тупо плевать.
Просто мне внезапно вспомнилось, как на все мои "я не хочу идти рядом с тобой" Макс неизменно отвечал, что я вру. Он говорил это скорее в шутку, чем всерьёз, его самооценка не такая завышенная, она подобна мыльному пузырю. Эфемерная и ненастоящая.
Но каждый раз я понимала, что, даже если я вру, хуже от этого только мне одной. Максу плевать, что я к нему испытываю. Максу плевать, есть ли я или нет.
Другого я от него и не ожидала.
Велма ляпнула, что они шипперили меня с Максом. Сначала я смеялась над этим. Потом захотелось запереться где-нибудь и никогда не выходить обратно

Вчера встречалась с Полой. В первый раз увиделись, до этого лишь была переписка вк. Пропустила из-за этого анат, а после и вовсе забила - надо было идти на ПИ.
Удивительно, что Полу я зацепила почти сразу же. Или не зацепила. Или просто понравилась. Очень сильно. Она сидела и обнимала меня, после отобрала шарф и тискала. На прощание пыталась поцеловать. Естественно, я не дала ей этого сделать.
И дело вовсе не в том, что Пола не в моем вкусе или еще какой бред. Она вполне миленькая, улыбчивая, хорошенькая, но... Что-то не так.
Чувствую некую подавленность из-за этого. Мне легко в девушках пробудить симпатию, а вот в парнях - едва ли. Так и с Максом у меня не вышло. А жаль.
Хочу стать другой.

Меня начинает раздражать потребительская точка зрения в отношениях. Когда мужчина не ставит ни во что девушку. Когда друзья друзьями, а девушка - так, словно красивая подвеска на телефоне, которую иногда можно иметь. Когда не считают нужным даже запоминать имена этих "подвесок", с которыми они жили неделями, месяцами, может даже год или два.
Отвратительное человечество с отвратительной системой ценностей.
Эти мужики, прожженные жизнью, для которых рюмка водки в компании друзей куда важнейшей, чем все на свете.
Да, дружба. Да, мне не понять, да и куда мне пытаться.
Но любая мужская дружба не стоит того, чтобы забыть об элементарном уважении даже к какой-нибудь фифе, которая живёт рядом с вами.

Так взгляни ж на меня, чтоб пропасть...
Ходила на ПИ. Море, океан, Мировой океан впечатлений, в основном, конечно, положительных, несколько смазанных в конце из-за нужды вечно думать о том, как бы не опоздать на последний автобус в отчий край.
Рядом со мной сидела девушка, которая была на ПИ шесть раз, и два из них только сегодня. Она искренне мне завидовала. Да что там, даже я себе завидовала. Такая яркость мюзикла, такое радостное предвкушение и ни капли разочарования, даже напротив.
Ещё на входе встретила ЭиД. Хотя я и ожидала чего-то подобного, учитывая, что я намекала им об этом ещё в августе, меня там явно не ждали. Но все равно поговорили с удовольствием.
Мимолетное счастье субботы.

И не хочется. Серьезно, не хочется. Нет у меня дома, лишь квартиры, где можно переночевать. И даже не скажу, что я счастлива, что могу там ночевать, что могу туда возвращаться хотя бы за этим. Я бы хотела возвращаться за другим. За чувством дома, теплоты и уюта.
Сейчас, наверное, я не смогу объяснить свои запутанные инфантильные мысли по этому поводу.
Просто, знаете, мне немного не по себе, когда, возвращаясь в свой родной город, идя в свою квартиру, где меня ждут (поджидают?) родители, я не чувствую ничего положительного. Даже на учебу мне хочется больше, чем в очередной раз вернуться в эту тусклую квартиру.
Почему мой дом не настолько уютен как чужие объятия?
Почему моего дома нет на карте?

Ещё вчера я наткнулась на старое сообщение Арка про Макса.
Мы тогда как раз разговаривали про дела давно минувших дней, и Арк охарактеризовал Макса как ребёнка, которому необходимо много раз повторять что-либо, а после ещё и доказывать действиями.
Упс, прокол.
Очередной мой прокол.
За все время наших встреч я не могла побороть своё стеснение, связанное как раз с близостью Макса. Мне было сложно даже обнять его, не говоря уже о поцелуях или даже обычного поцелуйчика на прощание.
Как люди вообще могут быть настолько уверенными в себе, чтобы целовать кого-то просто так?
Как люди могут быть такими бесстрашными? Такими бесстыдными? Такими... Свободными?
Свободными от лишних мыслей, сомнений?

Погружение в свою реальность на большую глубину.
Вспоминала Данте, подмечала общие черты её и Июльской. Они ведь действительно похоже, а я смогла это заметить лишь сейчас.
Говорила с Июльской о Максе. Оказывается, она думала, что Макс - девушка. Ничего необычного, учитывая мою обычное отношение к представителям мужского пола. Я бы тоже удивилась, но сейчас мало что способно меня удивить.
Если так подумать, Макс серьёзно первый парень, который мне понравился именно как парень. Даже ДС я скорее воспринимала как брата или просто хорошего чувака, без уточнения его пола.
Может, поэтому у меня такие проблемы с пониманием?
Конечно, это бред.
Половые органы лишь приложение к человеку, а не человек.

Мне интересно, как можно в один прекрасный день зажить вместе с человеком, которого ты знаешь всего год\месяц\неделю? Как можно в один прекрасный день понять, что без него твоя жизнь - не жизнь, а лишь бренное существование? Как можно, просыпаясь, жалеть, что ты не можешь каждый день видеть его в своей кровати? Как можно жить с кем-то, с кем не жил всегда?
Когда-то и моя мать не была знакома с отцом. Конечно, они познакомились еще в школе, но не любили же они друг друга вечно. А в какой-то момент у них что-то вспыхнуло. И они стали жить вместе. Каково это, интересно, когда внезапно в твоем мире появляется человек, с которым жизненно необходимо жить, просыпаться, есть, спать?
Est-ce l'amour?

Хочется уместить всю себя сегодняшнюю в один единственный фрагмент, со всеми переживаниями, мыслями, задумками и мечтами, делами и заботами, отправить фрагмент и забыть все это, стать свободной настолько, насколько это возможно, чтобы начать все с чистого листа.
"Вот только завтра наступило,
А лист все еще грязный, бл..."
Ночевала с сестрой. Много рассуждали, много говорили, делились впечатлениями. Она рассказывала мне о своём начальнике, о половых проблемах, о каком-то фильме, где гг изменяет, и в некотором смысле его даже жаль.
Мне не жаль. После всего я понимаю, что лжецов, изменников нет смысла жалеть. Они уже сделали свой выбор, правильный ли не очень, какая разница post factum?

"Жаль, что я совсем не рисую,
Мне бы хотелось..."
Снова начала слушать Земфиру. Эдакая точка Х, с которой обычно и начинается конец. Пока не могу сказать чего, но конец.
От пережитого шоко эмпатии и сочувствия отхожу с трудом, начинаю обращаться внутрь себя в поисках личного.
Впервые моё желание сбежать появилось около месяца назад, когда после предсказуемо заваленного зачёта по анату я шла куда глаза глядят, лишь бы продолжать идти. Мне совершенно было все равно.
Так я оказалась на кладбище с Сэм, бутылкой вина и полупустой пачкой Кента.
И это желание не уходило.
Стоило мне погрузиться в себя, как я уже шла по направлению к Горьковской. Зачем?
Просто чтобы уйти?
Но от себя ведь не уйдешь...

Не хватает глотка холодной трезвости.
Слишком близко приняла к сердцу произошедшее, из-за чего возникло ощущение нематериальности происходящего вокруг меня.
Вечером ездила к отцу в больницу, но все эти снующие вокруг люди казались мне чем-то нереальным. Подставными лицами. Они еще живы, но уже как бы нет.
А те, кто был там, были живыми. Живыми до конца.
Снился кошмар про авиакатастрофу, но не такой реальный, каким он мог бы быть.
Как же мне не хватает в такие моменты четкого спокойствия некоторых. Холод их суждений, скептицизм, здравая циничность.
Где она, моя циничность?
Где мое осознание, что эти люди все равно бы умерли так или иначе?
Они умирали в страхе, но кто умирает, не боясь?...

Думаю об аварии так, словно бы меня лично это коснулось, словно бы я каким-то боком к этому причастна и посему чувствую себя виноватой. Не стоит принимать это близко к сердцу.
Каждая клетка запрограммирована на свою смерть. Каждое тело знает, что умрёт.
И меня не должен смущать количественный аспект этого явления. Количество клеток, количество делений, через которые клетка прошла, количество минут её существования.
Но почему, почему каждый раз я чувствую себя виноватой? Будто бы я что-то могла сделать, на что-то повлиять.
Там не было моих знакомых, ни одного знакомого имени, но чувство, будто бы я знала их всех. По пути в квартиру едва не расплакалась.
Почему-то горько.
Почему-то больно.

Их больше никто не ждёт.
Я безмятежно листала новости и, наткнувшись на новость о пропавшем самолёте, начинала читать ленту вслух. Напротив меня сидела Валя, которая собиралась лететь домой. После третьей или четвёртой озвученной мною записи она начала пинать меня, чтобы я затянулась. Это было 4 часа назад.
Я листаю список погибших. Зря я его вообще открыла.
Столько фамилий повторяется, кто-то летит с мужем, с матерью, с сестрой, с детьми... Всего 7 детей, но этого достаточно. Среди 60-80-х годов рождения закрадываются 10, 12, и сердце пропускает удары. Их же сердца остановились.
Их не ждут на парковке возле Пулково. К их приезду не убирают в квартирах.
Они не привезут сувениры.
Не прилетят.

Деградация.
После просмотра тупого детского мультика, созданного для пустого забивания времени, возникло чувство, давно не волновавшее меня. Я словно бы соскучилась по одному месту. Словно бы я хочу вернуться домой, в то место, которого у меня нет.
Я соскучилась по Франции. Я соскучилась по Парижу, по Шартру, по узким улицам, по бедному метро, по дышащим историей домам, по французам, по французской рекламе, по Лицею, по автобусам.
Я хочу туда. Снова дышать этим воздухом у самой Сены, слушать незнакомую речь, думать о людях, которые живут своей французской жизнью на французском языке. Они другие, но люди.
Я хочу туда. Я хочу, чтобы Макс тоже там побывал. Хоть раз.
Хочу показать ему мою Францию

Одногруппница часто на мои жалобы говорит, что я рассказываю о собственной матери как о каком-то изверге. Нет, конечно, она не изверг, но после её ночевок в квартире быстро кончается еда, которой я могла бы питаться всю неделю.
Конечно, она не изверг. Наверное, все матери игнорировали тот факт, что их дети, приходя с кружков/школы/художки, плакали, и ещё больше гнобили их и унижали за пыль на полках.
Пыль была лишь пылью, когда я поступила в 11 класс, у меня не было времени даже убрать учебники с пола. И тогда мать уже смогла закрыть на это глаза.
Наверное, я просто слишком придираюсь. Все матери сознательно отводили ребёнка на спортивные кружки, где даже препод издевался над ним.
Разве нет?.

Для себя я уже решила, что он делал это, не имея какого-либо умысла. Просто ради факта сего действия.
Для себя я уже решила, что его симпатия мне недоступна больше.
Интересно, что вообще может таить его симпатия? Какие желания в нём может пробуждать? Хочет ли он, чтобы объект его симпатии был рядом с ним? Чего он вообще может хотеть?
Помню, как он спросил меня, чего я хочу: отношений, секса, отношений с сексом, секса без отношений, просто конфетку. Тогда этот вопрос порядком смутил меня. Я хотела, чтобы он был рядом. Отношения? Секс? Разве они нужны?
Моя симпатия пробуждает во мне желание просто быть рядом и иногда позволять себе нечто большее.
Любовь как случайная смерть, любовь...

И ведь почти наверняка подобный фрагмент уже был у меня, просто я этого не помню чётко.
Время продолжает быть цикличным, это сводит с ума, бесконечные дежавю и псевдовоспоминания. Писала ли я подобное раньше? Упоминала ли раньше эту песню?
Мой фрагмент сейчас должен был быть другим: я хотела вернуться к разговорам о предметах симпатии, но у меня возникло стойкое чувство, что подобное я уже писала. В совершенно таких же словах, теми же выражениями, с такими же причинами для написания.
История лишь круги на воде мироздания.
Мои циклы развития отношений порождают одну большую спираль, из которой так хочется сделать круг.
Одни и те же мысли, слова, музыка, стихи.
Все одно, все ничто, все равно 0.

А вы умеете мечтать?
Раньше я часто воображала себе много вещей. Это были и моменты из будущего, которые порой все же случались, это были моменты из жизни других людей, которые остались в памяти той или иной вещи, эдакие воспоминания вещей о чужой жизни. Это были воспоминания других людей, фантазии, мечты...Великое множество вещей были рождены в моем воображении. А потом они исчезли. И я прекратила мечтать.
Конечно, у меня оставались мои желания, я хотела, чтобы произошли какие-то вещи, но я не могла их воображать как раньше, я не могла их видеть.
Я перестала видеть даже собственные воспоминания.
Образы из моей головы пропали.
Я была в ужасе.
Если это и есть взросление, то я не хочу взрослеть

Оставим ночь ночи. Скажу лишь, что это было форменное безобразие, на периферии которого я сидела где-то рядом с Максом, и Рин даже успела бросить какую-то колкость в эту честь.
На самом деле, здесь нет причин для колкостей, для полунамеков и намеков. Здесь нет причин для чего-либо.
Это даже не дружеские отношения, даже не на уровне простых, но хороших знакомых.
Не знаю, как это описать, но нас ведь действительно не связывает ровным счётом ничего. И всё то, что происходило раньше, ушло в пучину прошлого. Как и сегодняшняя ночь.
Она отошла в тень прошедшего, пусть и повлекшего за собой весьма и весьма последствия в виде ухода пары человек.
Обидно, конечно, но таков их выбор.
This is my design.

Приходи на меня посмотреть.
Приходи. Я живая. Мне больно.
Этих рук никому не согреть,
Эти губы сказали: "Довольно!"
Странное умиротворение, когда так просто можешь сидеть с ним рядом, даже не будучи уверенной, что для него это хоть что-то значит, сидеть ради самого факта, и чувствовать, как его ладонь гладит тебя по голове. Немного нежно, немного прохладно, механически, но гладит.
Я просидела так, наверное, половину ночи точно. Просто ради факта сего действа.
Сейчас я не могу сказать, хотела бы я больше, чтобы он пришёл, чем не. Взвесив все перспективы, я всерьёз полагала, что он не придёт. Что ему нечего там делать. И я была не готова.
Не была готова к его близости, пьянещей больше даже вина

Пробудилось чувство, внезапно неприятное, которое следовало за мной по пятам всю мою жизнь.
Психика жертвы.
Ранее я писала о том, каково это - быть изнасилованной, быть жертвой. Загвоздка даже не в акте насилия, а в восприятии его. Мы привыкли, что изнасилование - надругательство, жертва всегда слаба и несчастна, жертва всегда жертва.
И девушка, прошедшая через подобное, уже сама воспринимает себя как несчастную жертву, не личность с травмой, а именно жертву на одре сексуальности похотливого самца. А ведь и точно, он всего лишь самец, движимый своими инстинктами.
А люди, люди - другие. Обросли моралями, познаниями, традициями, наложили вето на свою животную часть и приносят ей же жертв.

Если не о чем сказать, то лучше промолчать, не создавать шума, не привлекать внимания лишним, ненужным, побочным. Но мне есть что сказать.
Мне хочется рассказать о сне, который я видела, задремав стоя в метро. Он был таким отвратительным, что я ещё долго не могла отделаться от липкого впечатления, что сейчас этот самый сон нагонит меня в реальной жизни, что он сбудется.
Мне хочется ещё говорить о снах. Редко кто желает видеть меня в жизни, что и говорить о снах. Мучительное удовольствие видеть там того, кто уже успел поднадоесть за день.
И ещё о лжи. Рин подметил, что меня даже не Алина зовут. И не Алёна, в принципе, не Лена, не Саша, не сотни других имён, которыми меня называли.
Меня нет.

Патологи́ческий лжец — психологический тип личности; человек, который часто лжёт, пытаясь произвести впечатление на окружающих.
Рин тоже заметила, что я вру постоянно. В принципе, ничего удивительно, разве что я не могу вспомнить, где бы она могла уличить меня во лжи. Пока подходит лишь один ответ - везде.
Я вру много, вру часто, порой даже без причины, чтобы просто соврать. Это одна из моих вредных привычек, избавиться от которой будет сложнее всего. Если бы у меня был стимул, я бы обязательно избавилась. Если бы мне это было нужно.
Ложь делает меня отвратительней, моё лицемерие лишь усугубляет ситуацию, выставляя меня ещё большей скотиной.
Интересно, где предел моего сволочизма?
Он есть?...