Школьница

Мне страшно немного.
Я много чего боюсь. Всего, что может разрушить мою зону комфорта. Смерть близкого, диагноз, психиатра, закрытие Кофейни.
Я безумно хочу, чтобы у ребят получилось найти инвестора и переехать. Уверена, не я одна. Но почему-то в голове только тот вариант развития, в котором у Кофейни нет шансов.
А как же тогда Сат и Марина? Как же тогда посетители? Как же тогда я?
Знаете, ведь у каждого должно быть такое место, куда можно вернуться. И это не дом зачастую.
Если Кофейни не станет, мне снова будет некуда возвращаться.

У меня много страхов. И самый актуальный из них очень даже реален.

Я куплю себе лонгборд. А на сдачу - акварель.
Я уже выбрала какую. 16 цветов мне хватит за глаза.
Куплю пару кисточек колонок. И акварельный альбом.
Буду выезжать куда-нибудь на борде, в парк ли, за городскую черту, в глубину города, и рисовать. Буду таскать за плечами рюкзак, заполненный пенал и краски. Я ведь не рисовала ими, наверное, веками. Мои старые уже давно засохли, хоть я их и потеряла пару лет назад.
А ещё я никогда не рисовала пьяной. Наверное, ничего не получится, это же бред какой-то, но было бы интересно. Вдруг я стану смелее в выборе цвета. И в линиях. И в жизни.

Я куплю себе лонгборд и акварель.
А на сдачу - желание жить.

#23

Я слышу тишину. И она оглушительна.
Она давит на мои барабанные перепонки, как не давит обычно тяжелый метал.
Она звенит в ушах. Она заглушает своим давлением и присутствием все другие звуки - шагов родителей, голос диктора.
Я закрываю уши руками и слышу своё дыхание. И отзвуки тишины.
Она слишком громкая. Не знаю, знаете ли вы такое чувство, когда тишина обволакивает тело, превращается в звенящий купол ничего.
Может, я слишком пьяна и мне это слышится в каком-то делириуме, может, я схожу с ума и оттого я слышу это.
Я бы не хотела сходить с ума, а алкоголь уже выветрился.
Я слышу тишину.
И больше ничего.

#22

Циклы.
Я живу циклами - от вторника до четверга одно утро, а от четверга до вторника - четыре. Именно такое расписание обновлений моей любимой новеллы.
Я могу встретить Лю в понедельник и пятницу. Но этот цикл необязателен. Даже нежелателен.
Я живу циклами по 21-25 дням. Где-то на двадцатый день я испытываю сожаление по этому поводу, когда цикл не прерывается.
Я живу циклами от стипендии до стипендии. Стипендия длится дня 3, а потом я снова ее жду.
Я живу циклами от состояния, близкого к депрессии, до облегчения. И вторая фаза становится все короче и желаннее. Каждый раз я надеюсь, что она останется со мной. А она продолжает сменяться.
Я загнана в рамки циклов.

Дочитала "Воспоминания воображаемого друга".
Как по мне, это замечательная книга.
С точки зрения педагога - это небольшая дверная щель, через которую можно посмотреть на внутренний мир ребенка.
С точки зрения психолога - это история о мальчике с определенным диагнозом.
С точки зрения обычного взрослого - это захватывающая история о взрослом мире, где дети - всего лишь жертвы обстоятельства, жертвы других, повзрослевших детей.
Интересно прописан момент самого существования воображаемых друзей и их жизни. Веры детей и исчезновение за ненадобностью.
Сколько у нас было таких воображаемых друзей, в виде палочек от мороженого или фей? И сколько их таких уже нет.

Мне нравятся современные бизнес-центры.
Возведённые посреди улицы, они представляют собой кошмар для любого взрослого. Зеркальные стекла, четкие линии.
Уже на стадии чертежа в них закладывается строгость и деловитость, которая на этапе строительства возводится в квадрат или куб.
Возможно, мне даже хотелось бы работать в одной из таких пафосных коробок офисных планктонов, где обязательным является строгий костюм и каблуки. Легкая маска макияжа и сплетни среди рабочих.
Офис-леди, бизнесмены и менеджеры. С геморроем и прочими издержками профессий, они выходят в курилку несколько раз на дню, чтобы охаять и перехаять начальников и клиентов.
Усталость прописана в самой вакансии.

Ты придешь, и будет май, и будет утро.
Мне снилось, что существует на свете край из сказок и легенд. Тот самый край, где мечты сбываются, где надежды обоснованны, где любовь жива. Где люди не мертвы хотя бы внутри.
Мне снилось, что я встретила там человека, которого не видела годами, а он даже не изменился. Все такая же рассеянная радость от всего и сразу. И руки, самые теплые и нежные на свете, хоть и в шрамах от кислот и растворителей.
Мне снилось, что за эту мимолетную встречу мы наверстали больше упущенного, чем за всю жизнь.
Мне снилось бескрайнее поле и теплый свет неба.
Мне снилось лето и Та Самая, Упущенная на век.
И мне снился век, восполнивший все упущенное.

Мы не находим новую любовь, чтобы забыть старую. Мы забываем старую, потому что находим новую.
По идее, люди не могут контролировать все те выделения гормонов, химические реакции и прочие процессы, что кто-то когда-то давно назвал "Любовью".
Люди не могут в одночасье избавиться от всех синтезированных подобным образом чувств и эмоций.
Как и не могут сами выбрать объект их вызывающий.
Не могут заставить себя разлюбить одного и тут же полюбить другого. Здесь немного другая причинно-следственная связь.
Мы не можем остановить этот процесс. Равно как и не можем быть за него полностью ответственны.
Это просто продолжает происходить.

There'll be no strings to bind your hands
Я просыпаюсь обычно на первой строчке, иногда даже раньше. Забавно, что такое романтичное ретро звучало в одной из самых кровопролитных сцен.
Завариваю кофе в фине и мечтаю о фильтре.
Как-то раз на меня опрокинули чашу с воронкой, и с тех пор я сплю и вижу себя с фильтром.
От дрянного кофе тошнит, от скудного завтрака и голода сводит живот.
Улица встречает меня снегом, тающим на дорожках и под подошвами моих осенних туфель. Почему их называют осенними, а не весенними? Или их нельзя носить весной?
По пути встречаю снегоуборочную технику. Думаю, что смерть - отличное начало дня, и иду дальше.
Вторник. Уже год.

#21

«Глаза бы мои не видели этих стен,» - подумалось приезжей.
Обитающие в этих стенах жили не в трёхкомнатной квартире, как могло бы почудиться едва знакомому человеку, они жили в тюрьме, построенной совместными усилиями. Их комнаты были обклеены решетками ожиданий, надежд и сомнений. Даже мебель и техника, где-то богаче чем у других, были лишь атрибутом заключения, никак не свободы.
Книжные полки, доведённые до абсурда и автоматизма меры наказаний не физическим, но психологическим насилием. Одиночество, гнетущее и тяжелое.
Три сломанных жильца, без капли жизни.
Сквозь разноцветные занавески проникала только уличная серость.
Надзирателями оставались сами заключенные.

#20

Пожалуйста, не ломай её, своё драгоценное дитя.
Не вбивай ей в голову что-то там о ценности ячейки общества. Пускай она сама выберет себе систему приоритетов. Не говори ей о замужестве. Прошу.
Не загружай её стереотипами, позволь ей стать самой собой. Пусть она будет лучше чем я.
Не позволяй себе разочаровываться в ней. Для этого не строй на неё великих планов. Все легко.
Пусть она станет для тебя лучшей дочерью, чем была твоя младшая сестра для твоих родителей. Позволь ей это.
Не губи её бесконечными рамками. Не превращай её жизнь в бессмысленное существование. Не лишай её детства.
Не гаси в ее сердце тот трепет, то жизнелюбие, которого никогда не было у нас.
Пожалуйста, дай ей расти.

#19

Have no logic.
Too much reason,
It's an admirable tool.
Гостинг. Этот термин обозначает манёвр, в народе больше известный под кодовой фразой «поматросил и бросил».
Это свидания и встречи на один раз, после которых не перезванивают, не пишут и не выходят на контакт. Как после неудачного собеседования, но нет. Может, собеседование и было удачным, но просто так вышло.
В последнее время я часто практикую гостинг. Я знакомлюсь, хожу на свидания и исчезаю. И дело не в большом количестве причин, и все идёт вроде как по плану. Но я не готова к продолжению.
Я не готова к появлению в моей жизни кого-то не одноразового.
I don’t want nobody’s mark.

Ибо время, столкнувшись с памятью, узнаёт о своем бесправии.
Ходила по местам, которые, казалось, навечно остались в моей памяти, но я не узнавала их. Покрытые снегом и наледью дорожки, застывшие скамейки, мечеть за деревьями. Я все это помню, но это место мне больше не знакомо, оно мне не принадлежит.
Я не понимаю, почему Нынешняя Лю ревнует меня к нему. Она в десятки раз лучше той меня, которую он знает.
Я совру, если скажу, что не жалею о том, что лишилась его. Совру, сказав, что не хочу все исправить или изменить. Но я бессильна.
Бросив меня однажды, он не вернётся ко мне вновь. Он не выберет больше меня, поскольку выбрал её - лучшую, взрослую, другую.
Ей нет смысла ревновать.

Я люблю странности.
Мне нравятся граффити и необычные надписи на стенах. Я думаю, что это знаки, ориентируясь на которые, можно найти зелёную дверь в стене. Ведь так обычно и бывает в книжках.
У дома, где я жила, была надпись "двадцать минут двадцатого". Много раз я там проходила в 19:20, но ничего так и не случилось. Видимо, это не те двадцать минут двадцатого.
Мне нравятся гики, потому что они лучше прочих ищут эти знаки, но не в небе или звёздах, а в книгах и фандомах. Отсылки, примечания, тени и фигуры. Люблю людей, которые замечают отсылки и знаки в моих словах. Люблю людей, которые знают, что значит 42, и понимают, почему КОШКИ ЭТО ХОРОШО.
Таких мало, на самом деле.

If half the world's gone mad
The other half just don't care, you see
Знаешь, почему история с детьми оказалась такой животрепещущей темой?
Потому что никто не был готов. Люди не были готовы к пожару и не имели никакого понятия о пожарной безопасности. Люди не были готовы к потерям. Люди не были готовы к сокрушающему равнодушию.
Все было как всегда. Взвалить ответственность за своих отпрысков на других и радоваться жизни - что может быть проще? Отвести в кино и оставить их там одних.
Чья в этом вина?
Люди сходят с ума от горя, а власть - что они могут сделать? Признать, что были неправы? Вернёт ли это хоть кого-то?
Сочувствовать? А толку?
Что вообще возможно сделать в такой ситуации?

Последняя ночь на Земле.
Последняя ночь на Земле была холодной.
Шёл кислотный дождь, проливая радиоактивные слёзы о конце человеческой эпохи.
Но никто не знал об этом. Равно как никто не знал, что после этой, самой темной и самой холодной, ночи, не покажется из-за горизонта Солнце.
Дождь стучал по крышам и карнизам, пробуждая человеков от предпоследнего в их жизни сна, потому что последний ждёт их не за горами.
Люди жались друг к другу как слепые котята жмутся к остывающему телу матери, так отчаянно и жалко. Они грели друг друга жаром собственных рук и не замечали пламени, что объяло, казалось, все.
Последняя ночь на Земле была холодной.

#18

Это произойдёт не со мной.
Есть много исходов событий, но все они происходят не с нами. Все самое отрицательное не затрагивает нашу жизнь, оно случается с другими, с людьми из телевизоров, с незнакомцами, с чужаками, от нас далекими. Да чтобы это, да чтобы со мной?! Да ну не.
И оно происходит с другими.
И мы тупо проходим мимо, потому что беда не наша. Представить хоть на секунду, что подобное может случиться с каждым - все равно что подхватить общую чуму сочувствия и сострадания. Это не принято, у нас строгий эгоизм и пофигизм, взрощенный поколением лихих 90.
Представить хоть на секунду - и то больно.

А ведь кто-то и представить не мог, а пришлось.

But you don't understand
But you don't feel the same
Тебе не понять меня и не изведать вкуса горечи, что ты мне подарил.
Ты, конечно, не помнишь те внезапные летние дожди, что заставали нас врасплох там, за оградой парка. Мы смеялись и шли к ближайшему укрытию, а идти было долго и холодно. Повезло, если ещё не было ветра, пронизывающего до костей.
И у нас никогда не было чертовых зонтиков. Ты живёшь в Питере и никогда не берешь на прогулку зонтик. Теперь-то, я надеюсь, он всегда с тобой.
Когда мы выходили, ещё влажные и холодные, из Мака, дождь уже прекращался.
Такой мелкий летний дождичек.
Мы шлепали мокрой обувью по лужам.
Нам, наверное, никогда больше не попасть под летний дождь.

#17

Мы жуем жвачку своего отчаяния вместо конфет, которые бы могли заглушить запах перегара.
Все эти мотивирующие речи, которыми меня может пичкать сестра, не вызывают во мне ничего кроме усталости. Отчасти я понимаю, что она права, но я не могу взять себя в руки и просто начать что-то делать. Я только лишь глубже погружаюсь в свою внутреннюю тьму и смотрю откуда-то со дна на небо, мутное и грязное.
В таком состоянии все эти "Добавь в свою жизнь красок, все в твоих руках" расценивается как шум, который таит в себе издевку и полное непонимание происходящего. И полного не стремления понять.
Накручиваю ли я себя, истощаю ли.
Это все немного сложнее.

Мы все мертвы внутри.
Это не кодовая фраза, но Сат говорит ее при каждой нашей встречи, словно уточняя, ничего ли не изменилось, может, есть ещё кто-то, кто жив внутри. Я вторю ему - все мы мертвы внутри.
У нас нет внутри ни вселенной, ни космоса, одна лишь первозданная пустота одиночества, что не заполнить ни алкоголем, ни чем-либо ещё. Это особенно остро начинаешь ощущать в подростковый период.
Значит ли это, что до какого-то момента мы живые? Или это просто фантомные боли того, чего и никогда не было? Нашей жизни, внутренней наполненности.
Мы мертвы внутри. Но было ли когда-то иначе? Было ли у нас внутри хоть что-то кроме органов, мышц и костей?
И что тогда умерло?

Так забирай свой приз,
Чего ты ждёшь?...
Я стою напротив своих окон, но смотрю в подсвеченные голубым, из которых слышны женские голоса, поющие давно забытый мотив. И даже им подпеваю.
Люди не пьют, чтобы им было веселее. Люди пьют, чтобы им стало хоть немного легче.
Вот и вся суровая правда взрослой жизни.
Алкоголь нужен, чтобы отвлечься от проблем. Я ни разу не видела счастливых людей, которые бы потребляли, но я видела десятки людей, которые ищут спасения на дне стакана. Которые хватаются за зыбкую надежду уйти.
Я одна из них.
И я никогда этого не скрывала.
Я пью, чтобы не забыться, но хоть как-то перестать думать.
И, если честно, у меня это не получается больше.

Я даже не песчинка, я всего лишь одна маленькая молекула песчинки, а вокруг меня - Вселенная, мир, океаны, мириады молекул других песчинок.
Вселенная конечна, но сам факт ее существования искажает наше сознание. Как нечто настолько огромное может существовать и иметь конец. Где он, этот край вселенной, где ее конец, если мы даже не можем вылезти за пределы своей Галактики.
Теория Большого Взрыва на самом деле теория Большого расширения, но понимание сущности Вселенной - это все равно что взрыв в человеческом мозге.
Для человека большие расстояния - это пара сотен км, не говоря уже о расстоянии до Луны. А пространство в космосе? Световые лета?
Все равно что инфузории размышлять о Тихом океане.

Ориентация.
Иногда так бывает, что, как бы ты ни старался, ты не станешь подходящим. Ты никогда не будешь достаточно хорош для любви, и в этом не твоя вина. Просто так вышло.
Так вышло, что ты не станешь мальчиком и не заменишь его для гея. Ты не неполноценный, но ты другой, неподходящий.
Просто так вышло, что некоторые чисто физически не смогут испытывать к тебе такому романтическое влечение. Равно как и ты не сможешь испытывать влечение к кому-то другому, к детям или старикам. Это нормально.
Просто так вышло.
Я люблю девочек. Я люблю мальчиков. Но это не значит, что любая девочка и любой мальчик подходят для меня.
Мы разные, и подходят нам разные.

Минус три, двацатьтретье.
Я не помню, какого цвета сухой асфальт спустя сутки дождя.
Я живу в зиме, ею живет весь город, каждый его житель переехал в зиму.
Знаешь, как говорится, после лютой зимы весна всегда теплее. Только эта зима не закончится.
После тёплой любви одиночество всегда холоднее и тоскливее. Зима поселилась внутри ещё в августе, и с тех пор не пускает меня. Ни на день. Я не помню, как ощущается приятная любовь привыкания.
Снег, слякоть, слякоть-снег.
Город заносит метелью, и белый шум поглощает собою все - машины, дороги, людей.
И это немного привычно.
Минус три, двацатьтретье.
Зима никогда не уйдёт.

Здесь больше не живет.
В родительском доме есть попугай, зелёный, злобный. Ее зовут Рика.
И каждый день, когда она остаётся одна, она кричит. Иногда это просто крик, иногда в крике слышится «Валя».
Она зовёт мою сестру постоянно.
Каждый день и каждый вечер, это почти единственное, что она может сказать, помимо своего имени и пожелания доброго времени суток.
Я не знаю, может, для неё все люди - это одна разнообразная Валя, но, скорее всего, она скучает по моей сестре.
Она просто не знает, что Валя не придёт по первому зову. Она ее не услышит.
Просто не знает, что Валя уходит не на день, а на неделю или месяц, до следующего визита.
Просто не знает, что Валя с ней уже попрощалась.