Школьница

Недолюбливаю свое женское эго. Эта часть меня вечно хочет быть красивой, и на эту красоту уходят деньги.
Она заводит меня в парфюмерные и косметические лавки качества выше среднего, где, конечно же, она уже приобрела клубную карту со скидкой в 3-5-10%. Она загребает с полок маски и маленькие бутыльки, о содержимом которых я ничего не знаю. Я понятия не имею, чем отличается лосьон от скраба или пилинга, а есть еще и крема, ночные, дневные, ВВ...
Мне кажется, что она тоже не знает, чем они все отличаются, но все равно берет их все.
Это не шопоголизм, это происходит не чаще раза в месяц, но такое чувство, что это делаю не я. Какая-то незнакомка в моем обличии, женственная и чужая.

Жизнь ничего не стоит, вечность – чуть-чуть дороже.
Он был его другом.
Фильм-короткометражка, всего 27 минут, но не смогла ее осилить. Слишком напряжно, слишком преданно, слишком предательски.
Нам говорили, что ощущение знакомства между жертвой и маньяком создаёт иллюзию близости, знакомого убить тяжелее. Что надо представиться и заговорить о себе. Это собьёт с толку, это может спасти вас как жертву.
А может не спасти.
А, может, кто-то специально познакомился с целью убийства, потому что проще убить того, кто доверяет и не ждёт подвоха.
И его не волнует ни личность, ни общие моменты, ни воспоминания. Жизнь вообще не имеет значения.
Психология маньяков и убийц.

Двойные стандарты.
Я ненавижу людей как биологический вид. Они разрушили и уничтожили свою планету и теперь тянут свои руки к другим. Это отвратительно.
Но я люблю отдельно взятых людей, людей из толпы. У того парня красивое лицо, у той девушки - глаза и руки. Они прекрасны.
Мне больно знать, что тот парень думает о самоубийстве, а та девушка режет руки и не видит выхода. Я не могу судить об их проблемах, но я с детской наивностью верю в их силы, верю, что они кому-то нужны в этом мире и не должны умирать. Не сейчас.
Они важны.
Кому-то они станут вселенной, кого-то им ещё предстоит спасти.
Я так хочу, чтобы они жили, пусть в страданиях и боли человеческого мира, но жили.
И так хочу умереть.

«Спит Белоснежка в хрустальном гробу.
Карлики горько рыдают, малютки.
Из незабудок веночек на лбу
И на груди незабудки.

Ворон - печальный сидит на дубу.
Спит Белоснежка в хрустальном гробу.

Плачется карлик в смешном колпаке,
Плачется: "Плохо её берегли мы!"
Белую ленту сжимает в руке
Маленький карлик любимый.

Средний - печальный играет в трубу.
Спит Белоснежка в хрустальном гробу.

Старший у гроба стоит на часах,
Смотрит и ждёт, не мелькнет ли усмешка.
Спит Белоснежка с венком в волосах,
Не оживёт Белоснежка!

Ворон - печальный сидит на дубу.
Спит Белоснежка в хрустальном гробу»

Марина Цветаева

Мы с тобой разные.
Вселенная не даёт человеку те проблемы, с которыми бы он не справился. Я думаю, что поэтому только сейчас я снова начала изредка пересекаться с Лю. Раньше я бы не была к этому готова.
Мы сидим в одной и той же кофейне, благодаря которой мы вообще встретились, но он сидит в зале, а я за баром. И вокруг нас разные люди. Он с двумя друзьями, и эти хитросплетения дружбы я знаю от него же, а я сижу с Сатом, Кэт и Серегой. И мы даже не смотрим друг на друга.
Хоть тело ещё и тянется к нему как на рефлексах, мне хорошо, потому что этот Лю, "настоящий", для меня словно незнакомец, который облачился в чужое тело. Я даже могу быть с ним приветливой как с любым другим посетителем.

Паутиной и ветвями расходятся трещины по экрану, с правого верхнего, переплетаются, загораживают буквы и пиксели.
Сат даёт мне фигурные ножницы, громоздкие и неудобные, и говорит - режь. Он говорит о ценниках, а я думаю о фигурном вырезании вен. Только ножницы для этого не подходят, они неудобные, а вот скальпелем можно попробовать.
Кэт говорит об эскизе тату, а у меня в голове едва ли не альбомы этих эскизов, и всё хочу, и всё надо, вот прям сейчас, и на плече, и на бедре, и на голени, а ещё под грудью и на ключице. И ещё немного, и ещё чуть-чуть, как ребёнок в кондитерском. А денег - только на сигареты родителям.
То есть, конечно, на новый дисплей телефона.

Жизнь не американские горки. Это эмоциональная мясорубка, где ты застрял не с той стороны, а у руля стоит алкоголик, который периодически отвлекается или засыпает.
Тебе остаётся лишь считать круги вращения ручки, надеясь, что вскоре все закончится. Ты бы закрыл глаза, если б мог, плыл бы по-движению, но ты не можешь.
Иногда кажется, что это все, это наконец-то закончилось, ты почти начинаешь в это верить, но потом ты слышишь скрип, с которым пробуждается этот древний механизм под названием Жизнь, с подачи Бога-алкоголика, и твои страдания продолжаются.
Иногда кажется, что ты можешь поймать с этого кайф, втянуться. На это способны лишь дураки и мазохисты, насколько ты знаешь.
Но не ты.

Питер.
Чем больше здесь живу, тем больше вижу.
Питер — город фриков, потерянных где-то в подростковом возрасте, город пьяниц и полуночных поэтов. Разношерстного беспредела и деловых рож.
Все тот же печально серьезный скрипач у метро. Я узнаю его по чёрным сальным волосам и красной куртке. Его музыка растекается по всему Невскому и окутывает всех случайных прохожих нотами.
Одна и та же группа, мучающая Кобейна на том же месте.
Парень, под барабанный бой которого снуют туда-сюда запоздалые и вечно куда-то спешащие.
А за тяжелыми и массивными дверями тишина и только ропот голосов, равномерный гул метро, уставший голос объявляет вновь закрытые станции.
«Уважаемые пассажиры!...»
Это тоже музыка.

Итак, Вета приглашает нас на Габу.
Точнее, Вета рассказывает Лю про этот чай, а потом предлагает выпить его вместе. Лю сверяется со своим расписанием, говорит о выходных следующей недели. Рассуждают о месте и зачем-то поворачиваются ко мне. У меня его, конечно же, не выпить, и они дальше задумываются над местом.
Я все ещё надеюсь, что официально меня в расчет не берут, потому что иначе я склонна согласиться.
Общение с Лю налаживается. Мы подкалываем друг друга и шутим вместе, но у меня не проскакивает мысль об аналогии с прошлым. Потому что это же другой Лю, он не мой, он съезжается со своей девушкой, и все у них хорошо, конечно. Никто не называет его Лю.
Хорошо, что
"Настоящий" Лю
не мой.

Катастрофически не хватает сил на людей.
Они грузят меня тем, что мне неинтересно, и забирают мою энергию своими проблемами. Мне сложно регулировать этот процесс. Стоит мне остановить это, как тут же начинается "Ответь, что не так", "Почему ты не общаешься со мной", "Почему не пишешь", а у меня просто нет на это сил.
Я ограничиваюсь поверхностным общением с одногруппницами и в кофейне, больше для разрядки, чем для общения, и мне этого хватает. Мне не хочется больше никого и ничего, что могло бы опустошить меня своим негативом, если это, конечно, не вызывает во мне интерес, как, например, Рыб, с которым я попросту не знаю как общаться.
Вета приглашает меня и Лю на чай. Мне даже хочется пойти.

«И вот мы пришли в это веганское кафе. Стоим, смотрим меню, и там есть салат "с красной рыбой". Я подхожу к девушке за стойкой, спрашиваю ее, что это значит, почему, собственно, красная рыба в кавычках. И ты знаешь, что она мне ответила? Потому что это не красная рыба, это - морковка. Салат "с красной рыбой" на самом деле салат с морковкой! Мы спрашиваем, почему так, и она отвечает - не знаю. То есть ты можешь записать что угодно в эти кавычки, а на выходе получишь морковку. Ну это же надо так додуматься!»
Вета рассказывает это и смеётся, ее смех заразителен, так что мы тоже посмеиваемся.
Чертова "красная рыба" оказалась всего лишь морковкой по акции.

Мой девиз предельно прост — если что-то ну очень не хочется делать, можно этого не делать и ничего тебе за это не будет.
Я подсмотрела его в какой-то книжке ещё в школьном возрасте, покивала, записала его на листочек, повесила на изголовье, тут же забыв об этом.
И зря.
Постепенно я сама дошла до него, и сейчас я придерживаюсь его большую часть времени.
Я не мучаю себя, когда понимаю, что мне что-то очень не хочется делать и мне это не надо, по большей части. Я могу прогулять напряжные пары, могу перестать общаться с людьми, которые мне не нравятся, и все у меня при этом будет замечательно. Если, конечно, заранее продумать это замечательно и пути его достижения.
Но это несравненно легче.

Переоценка ценностей.
Когда я училась в школе, я с ужасом и трепетом относилась к учителям, ходила на все уроки и старалась получать положительные оценки изо всех сил. Прогульщики и лентяи казались мне тупыми людьми, которые сами не понимали, что творят.
Учась в универе, я понимаю, что тупой была я.
Наша система образования такова, что основная цель ее - запихнуть все, что только можно, важно это или неважно, никого не волнует. Но, будем честны, большая часть полученных знаний пригождается только на срезах и контрольных.
Остальной "багаж" - это совершенно бесполезная чушь, которую ученики просто обязаны знать.
Зачем.
Дурацкие оценки и замечания, куча материала.
Лучше бы я прогуливала.

СХУ.
Синдром Хронической Усталости. Достаточно распространённое явление в реальной жизни и достаточно редко встречающееся в больничных картах. Болезнь-фантом, болезнь-призрак, его не диагностируют, подобно депрессии или шизофрении, его либо нет, либо он есть.
И, чаще всего, он есть.
Мне ставили СХУ в девятом классе, когда я ложилась на обследование. Даже капельницу ставили всю неделю и витаминки давали.
В моем понимании с тех пор СХУ осталось тем чувством, которое, сродни депрессии, не покидает тебя ни на миг. Оно позволяет встать с кровати, сделать пару шагов и тут же почувствовать тяжесть.
Это не депрессия, это усталость.
Это не лень, это немощь.
Это твой личный энергетический вампир.

Меланхоличная ностальгия.
Бессмысленно осмыслять.
Вчера переносила со старого ноута свою папку. 32 Гб прошлого, подросткового и юношеского. 24 Гб фотографий живых и давно уже забытых случайно знакомых незнакомцев. Все летит в безвозвратное некуда.
2 Гб музыки, тупой и печальной.
Ещё 6 Гб видео и аниме. Тоже в безвозврат.
Смотрю на даты, 2014, 2013 года, и думаю, чёрт возьми, как давно это было.
Думаю, чёрт возьми, мне было лет 13-14?
Мне было 17.
И как-то не сразу доходит, что мне сейчас уже 20.
В свои 20 я не такая, какой хотела бы стать. Я ругаюсь матом, курю и пью. И, конечно, я одна.
В 19 обнаружилась социофобия, в 18 - отчисление и депрессия, попытки самоубийства.
Чертвозьми.

Я все жду твои тёплые руки...
Непрочитанные диалоги в телеграмме и вк оповещают о себе белыми цифрами в красных окошках. Но это не вызывает желание их прочесть.
Все ещё нет желания общаться с кем-то.
Кроме тех, конечно, кому не нужна.
Мне всю ночь снился Лю, Настоящий Лю, который вёл себя как Прошлый. Во сне я даже поверила в реальность происходящего, а утром меня ждали только разочарование и горечь. Этого не случилось, он не вернулся.
Я сама натягиваю перчатки, выходя из дома, и не снимаю их, ни в ателье, ни в магазине. И телефон не достаю. Он мне больше не нужен. Мне больше не с кем связываться, некому писать или звонить.
Наверное, это продолжает меня печалить.

...жду, что меня заберёшь.

Пьяный отец останавливает меня в коридоре и даёт мне скетчбук. Говорит, чтобы я не забрасывала, говорит, что мне стоит практиковаться.
Я не умею рисовать и свои рисунки стараюсь никому не показывать.
Ева, будучи пьяной радостью встречи, обнимает меня и говорит, что я такая худая, что мне бы в модели. Эту фразу я слышала достаточно часто от взрослых и незнакомцев.
Я не считаю себя красивой и милой, мне не стать моделью.
Мать, читая очередное мое сочинение, говорит, что у меня хорошо поставлен слог, что я бы могла заняться писательством.
Но и в это я не верю.

Иногда мне кажется, что я бы могла стать и моделью, и художником, и фрилансить копирайтером, но все это разбивается о неуверенность.

Вновь вспоминала Июльскую и ее слова.
Она вообще много говорила и делала, и это приводило меня в восторг или ужас, уныние или радость. Но, наверное, самым неожиданным и запоминающимся поступком было знакомство со мной.
Июльская верила, и это в какой-то мере передалось и мне, в существование своих людей, в судьбоносные встречи и предчувствие. Наше знакомство включало в себя все эти пункты.
Она почувствовала, что я ее человек по одному комментарию в многотысячном сообществе. Я много раз ее спрашивала, как так получилось, я не понимала.
Теперь кажется, что понимаю.
Рыб кажется мне моим человеком, но я не представляю, как вообще люди начинают общение.
Мои социальные навыки уничтожены.

Похер, танцуйте.
Играет ремикс с одной из моих нежно любимых музыкой. И я думаю о том, что они слушают реп с этой музыкой на заднем плане, а я люблю оригинал. И это ещё одна пропасть между нами.
Я подбираю окружение по интересам. С одними одногруппницами я могу вдоволь поиграться в психолога, с другими - обсудить интересные мне мультики и даже не стесняться говорить о фанфиках, что я сочиняю. В кофейне тоже есть разделение людей по темам, на которые можно с ними поговорить.
Заинтересовалась Рб и неожиданно быстро нашла его в вк. Просто почувствовала, что это Рб. Даже не пришлось выслеживать его. Хотя кажется, что это все же она, а не он.
Хочется написать ей, но не знаю, стоит ли.

Look into my eyes
It's where my demons hide
Они смотрят на мир моими глазами и не вмешиваются.
Они пробуждаются вместе со мной и преследуют меня в течение дня и всей жизни.
Они тянут ко мне свои руки, и, мне кажется, я замечаю это движение краем глаза, стоя к зеркалу боком. Обугленные и жесткие, их ладони ложатся на мои плечи. Их объятия отдают холодной злобой, я чую ее всей кожей. Они сдавливают мое горло, мне становится тяжелее дышать.
Я думаю о ком-то, с кем можно было бы пойти на нового Дэдпула.
(Кто-то, кто смог бы разжать тиски моих демонов)
С кем можно было бы обсудить новую книгу
(Кто мог бы совладать с ними и мной)
Кто бы разделил со мной чашку кофе
(И мои страхи и кошмары)

От меня пахнет кофе. Накрапывает назойливый дождик.
Слева идёт Света, с руками в карманах, книжкой подмышкой и зелёными носками.
Книжку ей подарила Марина, вклеив туда открытки с разными видами города и дав ответственное задание: вклеить туда свои фотографии на фоне этих видов.
Мы идём, и Света что-то рассказывает, смотрит на птиц и невпопад замечает какие-то вещи.
Света светит своим особенным внутренним светом радости и тепла.
Если бы я не знала, сколько ей лет, ни за что бы не угадала.
Света юна. Она легко влюбляется с первого взгляда, хочет покраситься в зелёный и сходит с ума, потому что Эта-Гребанная-Ветчина-В-Холодильнике-Живая.
Она наверстывает целые года потраченной юности месяцами.

В центре проклятого города место встречи всех потерянных и ищущих.
Галерея, ТРК на четыре этажа и квадратные метры, иногда кажущиеся километрами. Перед ней вечно заполненная курилка и площадь, полная подростков чуть постарше и раздавальщиков флайеров, мечтающих о доме, музыкантов и дворовых талантов, между пальцами которых веер сигарет, цыган и путешественников с соседнего вокзала, измученных будущей дорогой в прекрасное далеко.
Галера, Галя, курилка на Восстанке... Имена, ласковые и не очень, этого места, знают все едва ли не с первого класса.
Ночные распродажи, дневной кофе на пять минут, свиданки и быстрый обед в фуд-корте.
Проклятое место в центре проклятого города.

Дневник сновидений.
Я ловлю себя на мысли, что у меня, наверное, проблемы с алкоголем, когда не могу не пить больше трёх дней. Потому что хочется.
Я ловлю себя на мысли, что у меня все-таки есть навязчивые мысли, которые толкают меня на всякие глупости, когда начинаю разыскивать в интернете совершенно незнакомого мне человека, о котором я знаю только факт его существования.
Я ловлю себя на мысли, что я устала и хочу нормально спать, когда делаю новую запись в дневнике сновидений, который я завела во время бессонницы в апреле. Теперь я пишу туда только когда меня мучают кошмары несколько ночей подряд.
Я ловлю себя на мысли, что все-таки немного, но я все ещё хочу умереть.

Отвлекаясь от темы и к ней возвращаясь.
Я все ещё думаю о Лю, как о классном парне и достаточно хорошим партнере. О прошлом Лю, о моем Лю.
У Настоящего же другие глаза и прическа, стиль одежды даже другой. Я с ним не знакома, я не испытываю к нему ничего, кроме холодного негатива, ведь он встал на место того, кого я любила, он занял его тело. Он немного злее, чем был мой Лю, он страшнее и холоднее. И дальше, несравненно, на сотни световых лет.
Я догадываюсь, что Настоящий и мой Лю связаны не только одним телом. Но часть меня отказывается принимать тот факт, что тот, кого я знала, стал таким.
Поэтому я разделяю прошлое и настоящее, моего Лю и этого, чужого.
И себя я разделяю на прошлое и это.

«А что такое антология?»
Сначала я похихикала, восприняв этот вопрос как шутку. Но она не шутила и на полном серьезе спрашивала меня, что такое антология.
За что я благодарна своей семье, так за образование. Родители вкладывали в эту сферу много денег, и это того стоило.
В третьем классе я уже произносила заумные словечки и читала на порядок лучше своих одноклассников. На летних каникулах я даже замахнулась на Моэма, но, после череды ночных кошмаров, которые я до сих пор с ужасом вспоминаю, я отложила Мегрэ до лучших времён.
Окружённая книгами и начитанными людьми, я даже не представляла, что есть люди, которым не приносит удовольствие хорошая история.
Черт возьми, как они это делают.