Школьница

Вплети в мои волосы цветы. Искусственные, конечно, ты знаешь, я не люблю живые.
И стрелки нарисуй, только нормальные, размашистые, ровные. И помаду, помаду - мою любимую, самую темную.
Платье чёрное подбери, можно с кружевами. Не сильно дорогое, но милое. Можно и покороче найти, мне нечего будет стыдиться.
О, и туфли. На каблуке, пожалуйста. Никогда их не носила - не хотела быть ещё выше. А теперь будет повод.
И ногти в чёрный покрась. Нет, не мрачно.
Я хочу быть красивой в последний раз, пусть ненадолго, пусть совсем на чуть-чуть, но - красивой. Ведь все равно меня не будет, чтобы оценить. Будет лишь моё тело.
Позаботься о нем.
Я хочу, чтобы было красиво.
#65

И повторяешь себе, сквозь скрежет зубов, под барабаны сердца в ушах - не могу, я больше не-мо-гу, - и продолжаешь мочь.
Музыка льётся, и, покуда в твоих венах кровь цыганская, танцуй, безжалостная, танцуй, страстная. Юбки твои будто пламени всполохи, руки - к небу, а ноги, сожжённые, стоптанные до волдырей по камням раскалённым, будто боли не чувствуют.
И в груди твоей бьется жаркое сердце, и щеки твои горят от музыки, столь древней, что была до первых людей в твоём племени, но память - штука жестокая, ничего в ней не пропадает безвести.
И вот твоё дыхание растворяется последним светлым облачком, посреди чада да дыма чёрного. Замирают слезы в глазах.
Не-мо-гу больше, но больше - не надо.
#64

Смотрела Меланхолию Триера с какой-то глупой неосторожностью. Смотреть фильмы про БДР, будучи больной этим же самым, это все равно что пытаться завязать с алкоголем, посещая алко-пати - бессмысленно и беспощадно по отношению к себе.
Что касается фильма, он великолепен в своей реалистичности. Для незнающего человека, ограниченного в фантазии на эмоции, он может показаться несколько поверхностным, но для меня он слишком реалистичен. Поскольку я такая же.
Мне пришлось завершить свой просмотр в конце первой части и выйти. Будто мне не стало легче прошлой ночью, будто эпизод и не отступал, напротив, усугубился в своей мрачности.
Вот черт.
Какой хороший фильм.

Сон_1.
Сосед уже ушёл, но я ещё спала поверхностным сном. Когда мое сознание пробудилось, тело осталось спать. И, наверное, впервые я открыла для себя сонный паралич, когда будучи в сознании, я не могла двинуться и почувствовать отклик хоть одной мышцы - они словно были покрыты застывшим воском, и даже глаза отказывались открываться. Пребывая в таком состоянии, я слышала шаги в коридоре, тяжелые, отличающиеся от шагов соседа. Под этим весом скрипела каждая половица, а я не могла пошевелиться.
Я слышала дыхание подле себя, но все ещё была скованна параличом.
Некий первородный ужас из рассказов Лавкрафта заставлял кровь застыть под задеревеневшими мышцами.
Этот кошмар не прикратился

я ела недавно - полсуток назад, спасибо, мне больше не надо.
Размазывает ощущение чужеродности в квартире родителей. Я переезжаю с места на место, меняю соседей и комнаты, районы и ключи в общей связке, но эти квартиры, где я живу не больше пары месяцев, мне как-то ближе.
Я никогда не жила в коммуналке, проездом бывала, но теперь родительская квартира для меня - это коммуналка. Где всё общее и ничто не принадлежит тебе, вещи раскиданы, разбросаны и растасканы по всем углам.
Где всем всё равно, есть ты или нет.
Только курилки на кухне не хватает - да пепельницу там негде поставить, слишком много детских вещей.
И больше мне от этого дома не надо ничего. Ни еды, ни ночлега.

Читала интервью родственников самоубийц, сделала вывод - это больно для других.
Что касается меня, я остаюсь. Остаюсь, пока закреплена своими обязанностями, пока для других я - твёрдое, не пустое, пока кому-то ещё нужна хотя бы как коллега и хороший работник, и это лишь констатация факта.
Вычеркнула из жизни К. - последний островок личной жизни среди трудовыебудней и контактов с учебы/работы и соседей. Сближение с ней стоило мне слишком дорого, а приступ ревности высосал из меня силы на пару дней, погрузив на дно эпизода, в самую пучину. И оно того не стоило.
Заказала пару книг, порадую себя.
Отзывы в инсте вызывают двоякое ощущение, будто насмешки над моими постами.
Может, так оно и есть.

Бродила по городу четыре часа кряду.
Раньше думала, что так только в мире кинематографа бывает, но, увы, все познаётся на собственной шкуре в реальном мире. И выборочная слепота, и глухота ко всему за пределами мозга, я даже не фиксировала, играет ли музыка в наушниках. Шла и сдерживала слезы. Ко мне подходили редкие прохожие, что-то спрашивали, приправляя речь улыбками, но я даже шевельнуть губами в направлении улыбки не могла.
Этот эпизод сопровождается анорексией. Еда в горло не лезет, но живот сводит, думаю, от голода.
Мать думает, мне стало лучше, что я даже от психолога отказалась. Она так сильно ошибается, что мне даже не хватает сил ей сказать об этом. И я ее не виню.
Пусть.

Forever a lost boy at last
Снимаюсь с места, вырываюсь из людских сердец и вырываю из памяти их. И ничего, абсолютно ничего, не чувствую по этому поводу.
Я и привязывалась по инерции, по какому-то смутному ориентиру на прошлую симпатию, что потухла вместе с другими эмоциями несколько месяцев назад.
И продолжаю как-то жить, как и раньше, просто меньше причин улыбаться. Меньше причин заходить в соцсети. И это всё, что меняется в моей жизни, когда люди из неё уходят.
Я вспоминаю пьяную речь К. о ее восхищении мной. Какая я чертовски самостоятельная и самодостаточная. Мне не нужны другие люди.
Нужны. Но я научилась справляться одна и продолжаю это делать.

Мне хочется - совсем немного - в детство.
В ту пору дисков и кассет, я смотрела в родительской полнометражки, аниме и сериалы. Я училась справляться одна со скукой с малых самых лет.
И с сестрой мы дрались. Вечерами она приходила, я любила ее доставать. Мы смеялись над шутками, говорили с ней много, я любила ее - не так, как сейчас.
Я читала книги, вечерами, ночами, перелистывала страницы одну за одной и не уставала, не отвлекалась. Я любила раньше читать.
А ещё, а ещё я любила встречаться с друзьями, только я их ими никогда не считала. Мы все дни проводили вдвоём, разукрашивая стены, рисуя, смеясь.
Я хотела бы в детство - совсем на чуть-чуть.
Хоть неделю, и отпуска хватит.
#63

And I've grown familiar with villains that live in my head
Знаешь, что остаётся со мной в стеклянном куполе моей эмоциональной изоляции?
Мои Демоны.
Они бессмертны, в отличие от меня. Они будут, когда меня не станет, они были, когда меня не было.
И даже сейчас, когда во мне нет сил и эмоций, я вынуждена с ними сражаться, когда они хотят вырваться. Эта ревность, этот гнев, я чувствую их дыхание внутри моего тела, чувствую огонь, что они распускают словно лозы диких персиков по моим рукам. Они здесь, они всегда были.
Наивно было полагать, что депрессия подавит и их, как подавила меня. Они - не эмоции и не чувства.
Они не под моим контролем.

Мы уже никогда не вернёмся.
Моё восприятие смерти искажено одним фактом - моей тенденцией к самоубийству. Вообще много что в моем мировосприятие искажено этим фактом, но смерть - особенно.
Я рассчитываю не стать. Не стать другим человеком, не возвращаться к этой жизни в роли бесплотного духа, просто отключить сознание и не быть кем-либо, это так прекрасно и так желанно мной. Просто прекратить эту череду мыслей, дум, несбывающихся мечт и перспектив.
Когда-то я верила в перерождение - ведь как так возможно, не стать и никуда не деться, но теперь, теперь я вижу спасение в смерти. Спасение от жизни, от существования. Ведь это гораздо спокойнее. Это ближе к смерти.

У тебя давно нет собственной массы...
Говорили о тьме и пустоте, первородной, что провожает нас на краткий миг жизни при родах и встречает после смерти.
Почему люди задумываются о том, что будет после смерти, но не мучаются вопросом, что было до жизни?
Подозреваю, что это происходит оттого, что из одной тьмы мы вышли, покинули ее вместе с материнской утробой, но в другую нам лишь предстоит войти.
Люди не боятся прошлого, ведь оно прошло, но боятся будущего, поскольку оно только будет. Будет ли больно, будет ли легко или тяжело - нам неизвестно, потому и страшно.
Мы не знаем, что было до жизни и что будет после неё. Но будет лишь тьма - та, что уже была раньше.
#62

Письмо мелкой.
Моя дорогая, прости за непутевую тетку.
Мне никогда не стать для тебя хорошим примером, взрослым, о котором будут говорить, какой он замечательный. Никогда не стать для тебя любимой тетей.
Прости за это.
Ты знаешь, на могилах детей никогда не пишут их имена - лишь ласковые прозвища. Артемка, Валюшка, Женечка. Это разбивает сердца случайным прохожим. Надеюсь, ты доживешь до момента, когда на твоём могильном камне напишут твоё имя.
Я желаю тебе никогда не знать, что такое депрессия. Пусть это останется в рамках шуток в соцсетях, предметом смеха. Желаю, чтобы ты не была такой, как твоя семья по маминой линии. Унаследуй от отца оптимизм.
Не будь одна
Верь в счастье, оно придёт
#61

Наши диагнозы.
В попытке утешить меня после постановки диагноза мой сосед сказал: «Ты знаешь, болезни нас не определяют, только мы решаем, как они на нас влияют». И я думала, как он прав.
Но он не был.
Наши болезни искажают нас. Ментальные болезни меняют наши личности так, что мы не находим себя в себе, лишь симптомы.
Он - СДВГшник. И, черт возьми, вся его бурная деятельность, активность, жизненная позиция - все, как в методичке в разделе о СДВГ. Он настолько типичный в клинических проявлениях, что его самого за ними нет.
И я такая же. Все мои пресловутые «изюминки» описаны в исследованиях про самоубийц с депрессиями. И нет ничего, что характеризовало бы меня как меня.
Лишь типичная клиника.

Мой мозг хочет меня убить.
Однажды в один из Эпизодов меня в очередной раз атаковали навязчивые мысли, которые я с большим трудом сдерживала. В очередной раз я вступила с собой в диалог, где на месте оппонента была другая я, та, что жаждет моего небытия. И внезапно я осознала одну вещь - мои навязчивые мысли всегда порождает мой мозг, а мое сознание, я сама, противостою им. Импровизированный бой с тенью.
Все это время моим оппонентом выступал мой же мозг, жаждущий вечного покоя.
Все это время я сражалась сама с собой, со своей природой, природой самоубийцы.
Моё сознание цепляется за жизнь. Моя успешная Я, скорее всего, хочет жить. Ей нравится жить, наверное.
Только мой мозг немного против.

Какие сны приснятся в смертном сне...
Сегодня на лекции рассуждали о страхе смерти. О том, как люди избегали этого страха, какие психологические защиты и тактики выбирали, как смотрели на бессмертие и смертность, как уходили в слепую веру, лишь бы не думать об этом. И самое интересное, что на слайдах, рядом с именами, была лишь одна дата - дата смерти.
БАМ. Бой проигран.
Его и невозможно выиграть, наши тела так запрограммированы.
Но это забавно. Человек, всю жизнь посвятивший отрицанию смерти, в конце концов умирает. Он не избежал этого. Не стал бессмертным, богом, его не спас ангел-хранитель. Он умер.
И столкнулся с самим великим своим страхом.
Интересно, что он увидел в конце.
#60

Самодостаточность.
Как-то раз мать, описывая меня, употребила именно это слово - ты самодостаточна сама по себе, цельная натура, так сказать.
Люди вокруг меня, которые восхищаются мной, восхищаются и этой чертой. Говорят, мне не нужен никто, я сама по себе прекрасна.
Но что есть самодостаточность? То, что я такая, потому что сделала себя сама из обломков других? Или то, что я сама себе и друг, и враг? Мое одиночество и изоляция от близких отношений - это цена самодостаточности или есть что-то ещё?
Внутренне сильная, цельная, своеобразная и самобытная - вот, что есть я для других.
Мой внутренний стержень - это лишь последствие, отсутствие кого-то рядом - вот причина самодостаточности.

Все, что кажется нам важным, тоже кончится однажды.
Как-то на D.Cafe зашла речь о самоубийцах. И кто-то заметил, что они ближе к смерти, чем обычные люди.
Для меня это так.
Когда постоянно думаешь о конце, о своей смерти, о смерти других, начинаешь смотреть на жизнь иначе. Я смотрю на неё как на длительный предсмертный период, например.
Но он закончится. Смерть есть, она неизбежна, она заберёт все, до чего сможет дотянуться. И, представь себе, она сможет дотянуться до каждого в твоём окружении.
Она заберёт твою семью, заберёт тебя, твоих друзей и коллег. Всех.
Люди этого не понимают. Они продолжают жить так, будто их это не коснётся.
Расточать себя и свои ресурсы, будто они бесконечны.
#59

Расколдуй меня...
Ведьмой быть не весело, весело притворяться ею дважды в год, вызывающе краситься и надевать чёрное в пол.
На Хэллуин я всегда жду какого-то чуда, больше, чем на Рождество и Новый год. Какого-то волшебства, магии, но не своей, чужой - таинственной, неизвестной, из мифов и преданий, из сказок и легенд. Жду колдовства, ведьмовства, ворожбы. Чего-то не из обычного мира.
Ожидание праздника охватывает меня с самого утра приятным предвкушением того самого чуда из пластиковых коробок детства.
Мне действительно не хватает сказок, но не про принцев и принцесс, про магию, колдунов, ведьм. То, что ушло из наших умов с инквизицией.
#58

Here's to being human
Вокруг меня люди живут. Они радуются, они печалятся, они принимают алкоголь и что-то чувствуют кроме головной боли, они живут и дышат полной грудью. Они чувствуют.
Я не жалею о потерянном. Об эмоциях, о чувствах. Мне внезапно лучше без них. Легче как-то. Как механизму без лишних программ.
Как без отягчающего груза на нервную систему.
Наверное, поэтому я заняла четкую позицию ребёнка в плане лечения и добровольно отказываюсь от него.
Потому что пока нет эпизода, все хорошо.
Ты знаешь, мне говорят, что после выхода из болезни, сознаешь, какого дна ты достиг, будучи больным. Понимаешь, как глубоко погряз. Ужас ситуации.
(но мне и так хорошо)

Когда меня выворачивало ужином, обедом, желудочным соком и совсем немного кровью, я все ждала, что дальше меня вырвет моей же чёрной сущностью.

Три месяца назад у меня отключились эмоции. И до сих пор не восстановились полностью.
Теперь у меня есть хорошие дни, когда мне в принципе достаточно легко существовать.
Есть плохие, когда я не могу встать с постели.
Есть нормальные. Когда все стабильно.
Мне не снятся кошмары. Снится что-то хорошее - смерть, много смерти, насилие, похороны. Что-то позитивное.

Пишу. В инсте, в вк, засела за свои файлики в несколько десятков кб.
Пишу про эмоции, которых даже не помню.
Вроде пока получается.

Не живу, а все ещё существую.

Я так устал
Вчера я гуляла по городу, долго, без определенной цели бродила вокруг да около, ничего не искала и ничего не находила. Возвращалась к Неве и уходила от неё все дальше.
Нет у меня больше дома. Нет места, куда можно вернуться. Есть работа, есть ночлег, но убежища больше нет.
Нет больше друзей, все сплошь знакомые, уверяющие, если что - позвони, мы будем. Они будут, я знаю, им можно верить. Но желания просить помощи у них нет. Как-то одиноко и тоскливо.
Я понимаю, что у меня сейчас все относительно неплохо, но почему-то не хватает сил на то, чтобы это назвать хорошим и радоваться.
Будто дементор высосал всю мою способность к счастью.
Написала вчера ещё 10 страниц. Может, опубликую.

Сегодня я почувствовала, что мой эпизод наконец отпустил.
Мне стало легче дышать, и внезапно я поймала себе на мысли, что раньше было тяжелее. И я даже этого не замечала.
Мне стали сниться сны. Яркие, цветные, о смерти, о приключениях, о всяком. И даже так, они остаются отчего-то хорошими.
И в то же время мне становится хуже. Моё спасение, моя апатия, стала поддаваться натиску эмоций. И первое, что я почувствовала за долгие недели, это страх. Парализующий, но не животный. Непонятный, беспричинный страх на пустом месте.

Вчера я дописала предсмертную записку. С моей последней волей она вышла чуть меньше страницы. Это странно, мне нечего сказать посмертно, я слишком много говорила при жизни.

Милый, дорогая, неставшая моя любовь, выходящая всегда боком. Мы пока не знакомы, вряд ли когда-то будем.
Мы потеряны среди сотен тысяч и не найдены даже намеком для себя. Ты, наверное, ходишь с друзьями в торговые центры и сидишь среди умильно наевшихся лиц, улыбаешься им и смеёшься, доедая последний сендвич. Ты, быть может, отблеском видишь во сне кого-то, кто не я, и знать не знаешь о моем существовании, даже не подозреваешь, что я, вот такая, истеричная и смешная, существую в городе миллионов домов.
Я могла бы написать тебе тысячи сообщений, десятки смс, твой номер был бы для меня в числе первых.
Но мы не встретимся, моя дорогая, мой милый.
Тебя нет на этом свете.
#57

Какие мы все же дети.
В метро я наблюдала за двумя людьми - один был парень лет 30, другой - старик лет 70. И внезапно я уловила между ними сходство. Будь старик моложе лет на 40, он выглядел бы как этот парень. А этот парень постарше будет точной копией этого старика.
И что есть эти сорок лет? Мгновение, не больше. Мгновение, за которое произойдёт десятки природных катаклизмов и катастроф, возможные революции и войны мирового масштаба, но лишь единожды, и их яркость затеряется среди других таких же на страницах учебника истории за среднюю школу. Наша жизнь - лишь миг.
Мы не успеваем даже повзрослеть, а уже истёк наш век, наш срок годности.
Мы умираем младенцами.
#56